очень жаль, что он надоедает вам. Впрочем, я его понимаю, хотя и не оправдываю – лейтенант молод, а ваша красота совершенно заворожила его. Будь я лет на тридцать моложе, я бы, наверное, испытывал те же чувства. К счастью, у меня есть Амелия. Хоть она и далеко, но воспоминания о ней заставляют меня вести себя прилично.
Сара весело рассмеялась и, слегка покраснев, поблагодарила полковника за комплимент.
– Лейтенант не желает понять, что я не собираюсь больше выходить замуж, – пожаловалась она. – Я сказала ему об этом так ясно, как только позволяли приличия, но он, похоже, продолжает считать, будто я… кокетничаю с ним. А ведь я действительно решила никогда не…
– Надеюсь, что вы еще передумаете, – уверенно сказал полковник. – Если же нет, то, боюсь, с вашей стороны это будет ошибкой. Вы еще достаточно молоды, и отгораживаться глухой стеной от жизни, которая кипит вокруг вас, было бы просто непростительно. У вас впереди еще целая жизнь, и все предстоящие годы могут быть счастливыми – так зачем же добровольно отказываться от своего счастья? Зачем хоронить себя заживо?
Сара не стала возражать добросердечному полковнику, хотя и продолжала считать, что вряд ли изменит свое решение. Стремясь уйти от опасной темы, она заговорила о другом – о завтрашнем заседании штаба и об угрозе со стороны индейцев шауни и майами. Рассказывая об этом – а Сара то и дело задавала ему новые вопросы, – полковник так увлекся, что, когда они оказались у дверей дома Ребекки, ему было жаль с ней расставаться. Стокбриджу очень хотелось, чтобы его собственные дочери проявляли такой же горячий интерес к его работе, но увы – они были слишком поглощены своими семьями и светской жизнью Бостона, чтобы задуматься о том, что делает их отец среди дикарей и зачем он торчит в этом отдаленном гарнизоне. В отличие от них Сара гораздо больше интересовалась этими еще не обжитыми краями; она словно чувствовала, какие силы, какие фантастические возможности они в себе таят. Несмотря на некоторые трудности чисто практического характера, ее приезд в Дирфилд не доставил Саре ничего, кроме радости, и полковник почувствовал в ней родственную душу.
Прежде чем они расстались, Сара еще раз поблагодарила полковника Стокбриджа за прием в ее честь и за угощение: нежнейшую оленину с овощами и кореньями, приготовленную по индейскому рецепту. Полковник был так польщен и растроган, что, когда Сара робко намекнула, что хотела бы осмотреть окрестности и попросила порекомендовать человека, который мог бы сопровождать ее в этой поездке, он с готовностью кивнул.
Когда Сара вошла в дом, она обнаружила, что Ребекка уже спала. Оба малыша тоже спали. В очаге дотлевали угли, и, хотя они давали кое-какое тепло, в комнате было довольно прохладно, поскольку целый день здесь не топили. Время было позднее, но Сара была слишком взволнована, чтобы ложиться спать. Подбросив дров, она раздула в очаге огонь, повесила на крюк закопченный медный чайник, а сама снова вышла на улицу, чтобы немного постоять на улице.
Стоя у крыльца, Сара размышляла о завтрашней