кооператив – один из первых, появившихся тогда в социалистической Эмилии, – прообраз торговых центров, которые сейчас наводнили каждый район загадочными аббревиатурами, прячущими имена настоящих владельцев.
Директор школы – мягкая, но требовательная невысокая седая дама родом из региона Марке – хотела, чтобы я был таким же прилежным, как мой брат. Но вот беда: в отличие от умницы Альфредо, я испытывал искреннее отвращение к учебе. До сих пор вспоминаю жгучую боль от оплеух отца, которые он раздавал, когда я приносил ему табель с плохими оценками. «Ты должен учиться, чтобы стать инженером!» – ругался он. «Я работать хочу, а не учиться!» – огрызался я в ответ. И не раз потом жалел, что не слушал его увещеваний.
У ворот школы меня всегда ждал Дик, огромный датский дог. Но мои друзья не боялись этого исполина: все знали, что Дик и мухи не обидит. Он умер всего в два года, проглотив кость. Бедняга! Когда главврач ветеринарной клиники показал мне часть его разорванного пищевода, законсервированного в банке со спиртом, я чуть не заплакал – так было его жалко.
Помню, как родители разводили голубей, а мы с братом за ними ухаживали и устраивали соревнования среди лучших, помню уроки фехтования, забеги, стрельбу, которая давалась мне особенно здорово. А еще хорошо помню одноклассников. С некоторыми много лет спустя мне даже удалось встретиться.
Джулио, например, стал дорожным смотрителем, Марио – клерком в отделении банка, а Энцо – учителем начальной школы. Он был сыном нашего школьного завхоза – фанатично следившего за порядком видного мужчины в черном галстуке, с длинной седой бородой, который громко выражал недовольство каждый раз, когда мимо шел крестный ход. Говорили, что он социалист и терпеть не может священников и верующих. Помню тихоню Лучано, самого прилежного в классе, ставшего техническим директором фабрики RIV[3]. Когда много лет спустя мы встретились и начали обсуждать подшипники, он обращался на «вы» до тех пор, пока я не напомнил ему: «Ты что, забыл, как мы вместе учились в школе на Виа Камурри?» Помню Тони. Коренастого мальчишку с огромными ручищами, шустрыми маленькими глазками и детской, не сходящей с губ улыбкой. Он родился в долине одного из притоков реки Рено под названием Самоджа в большой семье путевого обходчика, следившего за железнодорожным переездом Крочетта на трассе Модена – Болонья, участок которой ведет от моего дома к церкви Санта-Катерина.
Когда Тони было 14 лет, мой отец взял его на работу в кузницу в качестве подмастерья, но вскоре у него появились и другие обязанности. Он забирал нас из школы, ухаживал за Диком, помогал на голубятне, драил лестницы, выложенные плиткой из розового мрамора – единственная уступка моего отца среди множества ограничений, – и занимался погребом. По сути, он отвечал за порядок во всем доме. А еще Тони научил меня и Альфредо ездить на велосипеде, когда отец подарил нам знаменитые трехскоростные Tre fucili