строй дел и событий. Философы знают, как им существовать в мире, и потому могут сотворить из государства настоящий стройный космос, по-гречески «прекрасный порядок». В диалоге «Государство» он настаивает на среднем размере идеального государства, но в своей жизни он пытался быть советчиком разных греческих государств, и Афинского, и Сиракузского.
Платон пришел к выводу, что государству нужно умное управление, но законы еще нужнее, потому что законы – это ближайшее достояние всех граждан. Управлять можно и хозяйством, горячо или равнодушно, но если дело начинается с законов – возникает профессиональная политика, вовлекающая в себя всех жителей государства.
Итогом жизни и творчества Платона стал диалог «Законы». Там, в отличие от других произведений Платона, не участвует Сократ: вероятно, Платон хотел дать инструкции будущим государствам, которые Сократ не застал. В диалоге он честно рассматривает все проявления власти и дает три разных, но равно содержательных определения власти.
Первое определение власти – власть есть знание. Мы знаем это определение по афоризму Фрэнсиса Бэкона (1561–1626) «Знание – сила», вдохновленному «Законами» Платона. Ведь невежественный человек все делает невпопад, тогда как знающий все расставляет по порядку. Знание – не только знание природы вещей, но и знание всего уместного, уместности каждой вещи, ее надлежащего места:
…Я думаю, должен править сильный, а слабый ему подчиняться.
К тому же это самая распространенная и сообразная с природой власть для всех живых существ, как некогда сказал фиванец [поэт] Пиндар. Но главнейшим требованием является, по-видимому, чтобы несведущий следовал за руководством разумного и был под его властью. Впрочем, о мудрейший Пиндар, по моему мнению, это, пожалуй, и не противоречит природе.
Если, забыв меру, слишком малому придают что-либо слишком большое: судам – паруса, телам – пищу, а душам – власть, то все идет вверх дном; исполнившись дерзости, одни впадают в болезни, другие – в несправедливость, это порождение высокомерия. Но к чему мы клоним речь? Вот к чему: смертная душа, друзья мои, не может по своей природе, если она молода и безответственна, вынести величайшей среди людей власти; разум ее преисполняется тяжелейшим недугом неразумия, и она начинает ненавидеть ближайших друзей, а это вскоре губит ее и уничтожает всю ее мощь. Только великие законодатели, познав соразмерность, могут этого остеречься.
(…) Если у человека величайшая власть соединяется с разумением и рассудительностью, возникают наилучший государственный строй и наилучшие законы – иного не дано[1].
Это больше похоже на власть современного директора, а не политика. Сам Платон говорит, что власть над миллионами людей невыносима для смертного царя. Такой царь либо должен уподобиться богам, став великим законодателем, либо сойдет с ума или лишится сил от усталости и стремления всем помочь.
Платон признает настоящей властью только законодательную: исполнители