усмирили русского хама?
– Ну… заслужил.
– Понятно. Это все меняет. Как уж фамилия криминал-комиссара?
Бандит сообразил мгновенно. Сильным ударом в лицо он сбил железнодорожника с ног, выскочил на улицу и припустил по дебаркадеру к лесу. Лыков, русский жандарм и финский констебль бросились за ним. Алексей Николаевич догнал беглеца первым и цапнул за ворот. Тот извернулся, оставив в руках сыщика пиджак, и прибавил ходу. Но секундной задержки хватило унтер-офицеру. Он подножкой повалил негодяя и уселся на него верхом:
– Попался, шаромыжник!
Когда Николая Угодника вернули в кабинет, начальник станции утирал с лица кровь.
– Ну, теперь верите? – прохрипел запыхавшийся сыщик.
– Теперь верю.
– Укажите в телеграмме: задержан опасный убийца Николай Решетьков, с оружием и фальшивыми документами. Адресат – генеральный комиссар криминальной полиции Гельсингфорса Юнас Кетола. Царского сатрапа звать Лыков. Оприходуйте негодяя и караульте до приезда полиции, а мне пора ехать дальше.
Остаток пути прошел без происшествий. После Выборга началась коренная Ново-Финляндия, или Суоми. Проехали узловую станцию Куовола, где буфет был еще лучше, чем в Териоках. Весьма порядочный обед из четырех блюд обошелся Алексею Николаевичу в четыре марки. По красивому мосту пересекли реку Кюмень – прежнюю границу России и Финляндии, до передачи финнам Выборгской губернии. За три станции до столицы рельеф местности изменился – вместо лесистых равнин появились высокие отвесные скалы. В долинах между ними сгрудились крестьянские фермы в обрамлении ухоженных земель. Последний отрезок поезд летел по глубокому коридору, вырубленному в граните. Неожиданно для тех, кто ехал в первый раз, он выбрался на узкую насыпь, разделяющую два залива: Тёлёский и Дьюргорденский. Справа за Тёлёсом открылись парки Гесперия и Хагазунд, за ними поднимался величественный шпиль Национального музея. Слева потянулся сплошной ряд домов района Бругольм с громадой Рабочего дома. Лыков смотрел во все глаза, вспоминая прежние посещения симпатичного города. Центральных улиц было не видно – их закрывал парк Кайсаниеми.
Пуская последние дымы, паровоз подтащил состав к новому зданию вокзала. Приехали. Хюйвэ-пэйвэ[21], Гельсингфорс!
Алексей Николаевич надеялся, что его встретят. Если проманкируют, значит, дело дрянь – помощи от Юнаса не жди. Поэтому он обрадовался, когда подошел молодой финляндец и приподнял шляпу:
– Господин Лыков?
– Да. Вы от господина Кетолы?
– Точно так. Велено встретить вас и привезти в управление. Меня зовут Вихтори Коскинен. Взят кандидатом на классную должность в криминальную полицию. Буду вашим помощником на все время командировки.
Кандидат напомнил питерцу молодого Таубе: широкий в плечах, узкий в бедрах, спокойный, глядит приветливо. От финна исходила особенная уверенность, сходная с лыковской – видимо, он обладал большой физической силой.
– Называйте меня Вихтори, а я вас – Алексей Николаевич, – продолжил новый