были событием, которое требовало подробного объяснения. Каждый раз, когда я не получал очередного письма от нее, мои товарищи подшучивали надо мной, говоря, что она ко мне охладела… В такие дни я начинал вести себя не совсем подобающим образом, если не сказать глупо… В одном из своих писем я написал, что не считаю ее красивой в том смысле, как это понимают художники или скульпторы, и что если использовать более точную терминологию, то она не красавица. При этом со всей искренностью я заверил ее, что она обладает магическим очарованием, которое выражано в ее фигуре, движениях и манере держаться, а также признал, что некоторые считают ее красивой и даже поразительно красивой… Возможно, мои слова были вызваны внутренней нервозностью перед еще несостоявшейся между нами близостью и неуверенностью в ее чувствах ко мне… Признаться, я ее очень ревновал… Ее грациозность привлекала множество мужчин, так что в поклонниках недостатка у нее не было. Тем более ее прочили в жены одному почтенному бизнесмену, Гуго Кадишу. От этого брака Марту отговорил ее брат Эли, настаивая на том, что глупо выходить замуж, если не любишь по-настоящему… Я же был кандидатом без ясных перспектив на будущее… Поэтому в своей ревности я был невыносим. Заботясь о приличиях, я запретил ей оставаться у подруги, которая «вышла замуж до свадьбы», что было, по моему мнению, совершенно непозволительно. Я не разрешал ей кататься на коньках, если была малейшая вероятность того, что она будет держаться за руку другого мужчины.
Словно ища поддержки, Зигмунд вопросительно взглянул на Дэвида.
– Да! – спохватился тот. – Запретить держаться за руку другого мужчины – это… вполне уместное требование…
– Потом я вспомнил, что подарил ей как-то «Дон Кихота» и понял, как опрометчив был тот мой поступок и насколько далеко я зашел… Я написал ей, что это чтение не для девушек, поскольку там много грубых, да просто отвратительных мест, которые могут вызвать у одинокой девушки непристойные желания… Хотя, если честно… – Зигмунд склонил голову и хитро посмотрел на Дэвида: – в тот момент, когда я ей подарил эту книгу, я хотел, чтобы она ее прочитала.
Дэвид криво улыбнулся в ответ и с пониманием закивал, вспомнив, как и сам однажды подсунул Рейчел порнографический журнал с наигранным возмущением: «Нет, ты только почитай, о чем они тут пишут!». Он тоже тогда надеялся, что она извлечет из статьи что-то «новенькое».
– Впрочем, и я, в свою очередь, давал Марте предостаточно поводов для ревности, – заинтриговал Зигмунд. – Параллельно с ней, я вел переписку с Минной, часто затрагивая в письмах откровенные и даже пикантные темы. Марта была не в восторге от нашей переписки.
Как показалось Дэвиду, это было сказано не без удовольствия.
– Они были абсолютно одинаковыми? – изобразил заинтересованность Дэвид, желая ненавязчиво отойти от этой темы.
– Да. Близняшки, – с восторгом подтвердил Зигмунд.
– Как вы их только не путали?! – допустил роковую ошибку Дэвид.
– Честно