Полюшка, сейчас я вас накормлю, – женщина потянула меня в дом.
На входе я коротко поздоровалась с мужчиной, вероятно, отцом Макса, и тот тоже меня приобнял. Макс коротко представил отца:
– Леонид Васильевич, мой папа. Это Полина, – Макс неловко кивнул на меня.
– Наконец-то сын привел девушку, – с гордостью протянул он, а я поймала себя на мысли, что Макс – точная копия своего отца, за исключением глаз. Зеленые лучистые глаза достались ему от красавицы мамы.
– Пап, оставь Полину в покое, это невеста Королева, – парень дернул меня за руку, затаскивая в дом, где стоял невероятный аромат мясного пирога и чая с мятой.
– Идите мыть руки, – Антонина Федоровна привстала на носочки и чмокнула сына в щеку, – Как ты зарос, северянин!
– Завтра побреюсь, – полярник улыбнулся легкой открытой улыбкой, какую я у него еще не видела. Меня кольнула зависть от той нежности, которая царила между членами этой семьи.
Макс потянул меня за рукав в ванную комнату, а я с удивлением отметила наличие хорошего санузла в доме. Словно деревня четко ассоциировалось с плохими дорогами, полуразрушенными землянками и покосившимся туалетом на конце огорода. Но дом, в который я попала, да и многие другие дома, встретившиеся нам по дороге, выглядели аккуратно и современно.
– Так и будешь молчать, как дерево? – угрюмо спросил он. Я и не заметила, что не сказала ни слова его родителям, кроме неуверенного «здрасьте».
– Я растерялась, – призналась я, наблюдая за тем, как Макс, закатав рукава рубашки, мылит руки.
– Ого, – он вытер руки и пригласил меня к раковине, – Приятно видеть тебя растерянной.
Он усмехнулся и вышел из ванной, предоставив мне маленькое пространство для одиночества. Там за дверью семья. Настоящая. Живая, теплая, любящая и открытая. И от одной мысли об этом у меня дрожат руки.
Надо быть тише, чтобы не спугнуть их. Меньше говорить, скромно улыбаться. Надо быть хорошей девочкой.
Дыши, Поля, дыши.
Я умылась холодной водой, и паника отступила, оставив мне одну лишь нервозность. Когда я вернулась в комнату, за круглым столом посреди комнаты уже сидела мужская половина семейства Снежных.
Из маленькой кухни выпорхнула мама Макса с тарелкой хлеба. Она приобняла меня, подталкивая к свободному стул напротив Максима.
– Полечка, что ты будешь? Щи или картошечку с мясом? – за меня протяжным воем ответил желудок. Есть хотелось невероятно! Все эти запахи дурманили мозг.
Я глянула на Макса – тот смотрел на меня с усмешкой. В его взгляде отчетливо читалось: «Ну давай, попроси брокколи». Пошел ты, Снежный!
– Спасибо большое, я бы съела картошку с мясом, – я вежливо улыбнулась и крикнула в след уходящей на кухню маме: Вам помочь?
– Да, Полюшка, если не сложно, – отозвалась женщина, и я пошла к ней, показав Максу язык. Он на удивление довольно улыбался.
Мужчины стали обсуждать автомобильный инцидент, а я зашла на кухоньку – крошечную, но такую уютную.
Небольшой