в ней образовалась какая-то брешь, из которой потихоньку уходили в землю жизненные силы.
Еве хотелось непонятного абстрактного счастья. Причем она даже не находила в себе воли придумать, в чём конкретно оно должно выражаться. Просто вот чтобы что-то прекрасное свалилось сверху, а Ева бы выбирала: подходит или нет.
Но Лёля четко знала: случайных удач не бывает. Ты получаешь то, что тщательно готовишь. Если хорошее прилетает неожиданно, следом жди счёт. Судьба – та ещё торговка. Если она и даёт что-то просто так – это аванс. И чем будешь расплачиваться, одному Богу известно.
– И тогда она мне заявляет: я, мол, не хочу жить, как прежде! – кричала Лёля Аркадию из кухни, громыхая посудой. – А хочу – как хочу. Будто кто-то не хочет жить так, как хочет. Кто себе только может это позволить? Это бунт, Аркадий. Просто натуральный бунт.
– Не ломай ей крылья. Вдруг получится? – лениво отвечал Аркадий, отвлекаясь от экрана монитора.
От возмущения Лёля выскочила из кухни, воинственно вытянув вперёд руки с большой овальной тарелкой:
– С чего бы вдруг? У недотёпы Евы? Она до сих пор про золотую рыбку лепечет и про желания, которых есть у неё в наличии.
Аркадий, обладавший энциклопедическим мышлением, секунду пролистал файлы у себя в голове, нашёл нужный и повернулся к ней:
– Сюжет Золотой рыбки Пушкин взял у братьев Гримм. А те, в свою очередь, подсмотрели его в народной сказке. Так что это истинное и глубинное стремление представителя любого народа – иметь того, кто бы выполнял желания.
– А ты бы хотел? – пошла Лёля «ва-банк».
Аркадий ухмыльнулся:
– А ты как думала? Конечно. Но в теме моей диссертации, – кивнул на экран компьютера, – даже Золотая рыбка с налёта не разберётся.
Лёля скептически хмыкнула, и ретировалась на кухню, потому что именно в этот момент зазвонил её мобильник. Она бросила взгляд на экран брызжущего бодрой мелодией телефона, удивилась, так как номер был незнакомый. А незнакомые номера беспокоили Лёлю крайне редко. Только какие-то компании, нечестным образом заполучившие базу данных и намеревающиеся продать Лёле что-нибудь совершенно ей не нужное. Как рекламщики проникают в жизнь порядочных людей, Лёля очень хорошо знала от Евы. Поэтому она ответила голосом строгим и официальным, чтобы на той стороне эфира сразу поняли: с ней им будет совсем непросто.
– Слушаю. Да, это я. Что вы хотели?
Но затем растерянно опустилась на стул.
– Ты? В городе?
И в этот момент всё, что строила долгие годы Лёля – тщательно, по правилам, при взаимном уважении и интересе, при четком понимании того, что за хорошее нужно платить, – вот это всё пошло трещинами, разлетелось мелкими осколками и полетело к чертям. Оставалось только молиться, чтобы никого больше этими осколками не задело. Но Лёля не умела молиться.
Поэтому она просто произнесла пару фраз типа «Я не могу сейчас» или «Когда ты объявился?», а затем взяла себя в руки и отключила телефон.
Когда Лёля