предаваясь своим воспоминаниям. – Не знаю, зачем они обрабатывают почву, сеют и собирают урожай, кстати, делают они это по три раза в течение года, ибо зимы у них не бывает. Зачем это им, нам совершенно не было понятно, ведь еда там повсюду и сама лезет в рот. Даже если ты настолько ленив, что тебе не хочется протянуть руку, чтобы сорвать чудесный фрукт, то ты случайно собьешь его лбом, когда будешь гулять. Если ты еще ленивее, что прогулки не для тебя, и ты решил прилечь в тени деревьев, то можно просто лежать под густой листвой, а, проголодавшись, лишь открыть рот, как туда тут же упадет какая ягода или иной изысканный плод. Ну, хорошо! Конечно же, вы догадались, что сейчас я приукрасил, но Ултав никогда не врет, поэтому признаюсь честно. В рот прямо не упадет, придется все же напрячься и руку протянуть, чтобы подобрать с земли фрукт, упавший рядом».
В первое время Ултаву никто не верил. Все были уверены, что во время крушения он сильно ударился головой и явно не в своем уме теперь. Вот только в тот голодный год, когда все запасы были опустошены, по весне не было семян для нового посева, а в сердцах людей поселился страх очередного голодного сезона, люди были готовы поверить во что угодно. Тогда старейшины нескольких племен решили собрать совместный флот и отправить его на юг в поисках этих блаженных земель. В случае же неудачи сказочника было велено обезглавить и отдать на корм рыбам, а на обратном пути навестить другие земли, которые они ранее часто грабили, пока не вмешался Высший Совет. Теперь же влияние Высшего Совета на их островах давно практически уже не ощущалось, к тому же они оправдывали себя моральным правом на такие грабежи тем, что в тот момент, когда их дети умирали от голода, помощи от Высшего Совета не поступило.
Прибыв сюда, северяне, конечно же, были поражены плодородием местных полей и лесов, вот только встретили такое ожесточенное сопротивление от коренного населения, что понадобилось несколько месяцев, пока им удалось обосноваться в одном порту, собрать первую партию продовольствия и отправить на родные острова. Затем понадобилось еще несколько лет, чтобы подавить все основные очаги сопротивления и наладить регулярные поставки. Вот только Ултав не смог увидеть ни первый караван, ни первую отбитую крепость, и погиб он не от меча или стрелы во время сражения, а от укуса какого-то насекомого.
В первый же день, как только они сошли на берег, у него к вечеру распух лоб над правой бровью, Ултав пояснил, что его какая-то мошка с необычайно узкими и длинными крыльями укусила. К утру его брови и веки распухли так, что он не мог открыть глаза, а по всему лицу, начиная от места укуса, поползли темно-синие линии вен. Лекари, пытаясь ему помочь, даже вскрыли ему брови и лоб, на некоторое время опухоль действительно спала, но к вечеру его свалила лихорадка, а через три дня, так и не придя в себя, он испустил последнее дыхание.
Лесная чаща расступилась перед путниками