не посмеет. Секретарь в смысле. Сечёшь? Я здесь у вас, как волк, пасущий стадо.
Как козёл в огороде, хочу сказать я, но сдерживаюсь.
– Так что, Брагин, пойми меня правильно, я могу с тобой сделать всё, что пожелаю.
А что ж ты тогда в Сибири торчишь, которую ненавидишь, раз такой могущественный?
– И никто даже не пикнет. Но меня заинтересовало твоё предложение. Хотя, я думаю, это было враньё. Ну, а с другой стороны, а вдруг нет? Или, например, это было враньё, но учитывая перспективы, которые тебя ждут, ты вывернешься наизнанку и сделаешь невозможное. Может ведь такое быть? Чисто в теории, хотя бы? Может. Ну вот поэтому я и даю тебе твой год. Но тут очень важно, чтобы у тебя не было никаких иллюзий, понимаешь? Чтобы ты не думал, что с какого-то перепугу вдруг сможешь меня поиметь. Улавливаешь мысль? Кивни хотя бы, чтоб я понял.
– Да мысль-то несложная, товарищ генерал. Не нужно быть академиком, чтобы вас понимать.
Он хмыкает:
– Дерзкий ты парень, но ладно. С этим потом разберёмся, через годик.
Он встаёт с табуретки и кивает Зарипову, чтобы тот забрал обратно свой «демократизатор».
– Вот поэтому, сынуля, – заканчивает Печёнкин выступление, – я тебя и пригласил на это совещание. Вопросы есть?
Я качаю головой и отдаю Зарипову дубинку. Нет вопросов. Всё кристально ясно.
– Ну, и отлично. Иди и не забывай о моих словах. Время-то оно быстро летит. Ты по юности лет не понимаешь, а я тебе, как человек пожилой, могу авторитетно заявить, не успеешь глазом моргнуть, а год уже того, ту-ту.
– Глеб Антонович, есть вопрос всё-таки.
– Ну, давай, – милостиво разрешает он.
– А как вы к творческим процессам относитесь?
– Это каким-таким? – хмурится он.
– Ну, связанным с экономическими инициативами трудящихся.
Печёнкин внимательно смотрит на меня и снова садится на табуретку. Смерив меня взглядом, он кивает Зарипову и тот лупит меня дубинкой по хребту. Вот же скот!
– Иди теперь, за дверью постой, а мы ещё поговорим немного.
Зарипов выходит.
– Больно? – участливо спрашивает генерал.
– Хотите попробовать?
– Не зарывайся, – он проводит рукой, поправляя волосы. – Это хорошо, что больно. Память об этих ощущениях будет направлять тебя по верному пути.
Он ухмыляется.
– Про творчество я тебе так скажу. Будем решать вопросы по мере их возникновения.
– Так может их и задавать-то нельзя. Вы уж прямо скажите, заинтересованы в экономическом сотрудничестве?
– Б**ть! Ты, Брагин, и бревно из себя выведешь. Заинтересован, да.
– Тогда ещё вопрос. А предводитель местного КГБ тоже караемый орган?
– Сейчас Зарипова позову! – грозит он мне коротким толстым пальцем.
– Не хотите отвечать. Ладно. Ещё вопрос.
– Чёт ты разговорился больно.
– Как с вами связываться по вопросам творчества? Нужен доступ к телу.
– Чего?
– К вашему, естественно.
– Ногой