хлещет по венам, в груди бушует самый настоящий пожар, кончики пальцев покалывает иглами, и я не могу поверить, что заплыв подошел к концу.
Но Громов первым дотрагивается до бортика, хватается за металлический поручень и грациозно выбирается из бассейна под одобрительные крики превратившихся в болельщиц девчонок. Капли воды мучительно медленно спускаются вниз по его торсу, и я гулко сглатываю, засматриваясь на косые мышцы каменного пресса. Это помешательство какое-то!
– Я же говорила, будет круто!
Выныривает из толпы взъерошенная Летова, и я, наконец, отрываюсь от созерцания Тимура, заливаясь выдающим меня с головой румянцем. К чести подруги, она откладывает допрос на потом и, взяв меня под локоть, толкает к выходу, чтобы волшебным образом миновать образовавшуюся там пробку и просочиться в коридор, соединяющий мужскую и женскую раздевалки. И я боюсь, что фраза «не можешь предотвратить безобразие – значит, возглавь его» как нельзя лучше описывает сложившуюся ситуацию.
– О, фанатки! – первым в предбанник вываливается худощавый русоволосый паренек и громогласно хохочет, тыкая в нас с Лидкой тонким пальцем, отчего я испытываю непреодолимое желание провалиться под землю, запереться в бункере и больше никогда из него не выходить.
– Автограф дать? – к отскакивающему от стен хохоту присоединяется неприятный друг Абашина, манерно откидывающий со лба длинную челку и многозначительно нам с Летовой подмигивающий.
И я уже успеваю десять раз проклясть подругу, двадцать раз отругать себя за несдержанность и потянуться к дверной ручке, когда до моего обостренного слуха доносится мягкое и чуть хрипловатое.
– Решила поздравить меня, принцесса?
Ноги прирастают к полу, зашедшееся в лихорадочном стуке сердце норовит выпрыгнуть из груди, и я поворачиваюсь предельно медленно, но все равно оказываюсь не готова. К виду растрепанного Громова с влажными после душа волосами. К запаху океанского бриза, ударяющему в нос и будящему воспоминания о нашей первой встрече. И к опасному блеску гипнотизирующих меня магнетических глаз.
Глава 7
Тимур
– Удачи, друг!
Я крепко сжимаю ладонь Шилова и, напоследок получив от него увесистый шлепок по голой спине, проскальзываю в просторное светлое помещение университетского бассейна. Оно раза в полтора больше моего предыдущего зала, а наверху даже есть балкон, где сгрудилась толпа приветственно визжащих девчонок.
И я без труда выхватываю из этой пестрой разноцветной массы облокотившуюся о перила Славку, хоть обычно и не вижу ничего перед заплывом и никогда не различаю знакомых лиц.
Осознание того, что девушка пришла за меня поболеть (по крайней мере, так мне хочется думать) расползается в груди приятным теплым пятном. И я даже нарушаю собственные правила, отвлекаясь на то, как позади негромко переговариваются два первокурсника, занимавшиеся плаванием в школе олимпийского резерва.
Я не недооцениваю их несмотря на менее спортивное