«Из всей дивизии остался один батальон!»… «Из полка уцелел только взвод!»… «Из роты я остался один!»… Не было ни одного погибшего поколения, но была утрата лучших сынов отечества, из-за чего и стала возможна ельцинская контрреволюция…
Гуманист схвачен за руку
Кто не знает Владимира Познера! Познера Владимира знают все. Он тоже принял участие в праздновании Дня Победы, хоть и с некоторым запозданием. Он счел необходимым напомнить миллионам сограждан, что западные союзники приняли капитуляцию Германии раньше нас. Это произошло 7 мая во французском городе Реймсе, в ставке Эйзенхауэра. Союзники предложили 8 мая объявить о победе и об окончании войны. Да, было такое дело. Но советское руководство не согласилось с этой поспешной, односторонней и суетливой церемонией, в которой от немцев принимали участие второстепенные лица, а от нас поневоле участвовал один только И. А. Суслопаров, всего лишь генерал-майор, начальник нашей военной миссии при штабе союзников. Сталин тогда категорически заявил (Познер об этом, конечно, ни слова): «Капитуляция должна быть учинена как важнейший исторический акт и принята не на территории победителей, а там, откуда пришла фашистская агрессия – в Берлине, и не в одностороннем порядке, а обязательно верховным командованием всех стран антигитлеровской коалиции. Пусть ее подпишет кто-то из главарей бывшего фашистского государства или целая группа нацистов, ответственных за все их злодеяния перед человечеством» (С. М. Штеменко. Генеральный штаб в годы войны. Книга вторая. М., 1974. С. 441). Союзникам ничего не оставалось, как принять сталинские условия. И подписание Акта о безоговорочной капитуляции состоялось на другой день в Берлине, занятом Красной Армией. Его подписали высшие военные руководители Германии и приняли высшие военные руководители всех союзников. Днем Победы стало девятое мая.
Прекрасно. Но с какой стати Познер вспомнил о церемонии в Реймсе? Неужели хотел упрекнуть западных союзников? Нет, конечно. Он не был бы Познером, если и тут не придумал бы какую-нибудь гадость и не сунул нам ее в день великого праздника и торжества в лицо. И вот Познер просвещает нас: поскольку, мол, Сталин был недоволен этой церемонией и отверг ее, то Суслопарова немедленно вызвали в Москву и… конечно же, расстреляли. Ведь ничего другого эти познеры и представить себе не могут! На экранах, на страницах газет и книг они расстреливают и отдельных лиц, и тысячи, и десятки тысяч с той же легкостью, с какой Ягода и Агранов проделывали это в жизни. Познер вам и документ представит вроде приставкинской расписки Жданова о масле и колбасе. Разумеется, с генералом Суслопаровым ничего страшного не случилось. С. М. Штеменко вспоминал: «На процедуре подписания Акта о капитуляции присутствовал и И. А. Суслопаров. Здесь он узнал, что Сталин лично по телефону сообщил Вышинскому (прибывшему в Берлин), что не имеет претензий к действиям Суслопарова в Реймсе» (там же, с. 444). В подтверждение этого 7 июня в «Советской России» было напечатано письмо жителя Новоуральска Н. М. Лебедева, который в 60-х годах встречался с генералом