дождался тишины и, пока император не успел снова заснуть, провозгласил:
– Мы просим найти Его Высочеству жену!
Пауза.
Я все утро задавалась вопросом: а не женат ли Его Высочество? Поэтому, услышав просьбу, сначала вздохнула с облегчением: значит, не женат. А потом напряглась.
Канцлер, почему-то победно глядя на меня, продолжил изливать свою мысль. Мол, принцу давно пора жениться, да и Великой империи не помешает какой-нибудь праздник. Так не устроить ли нам, господа, отбор невест? У всех советников есть дочери или племянницы нужного возраста. Вот пусть кто-то из них и родит императору внуков.
Два и два я сложила моментально: на принца покушаются, но он хотя бы наследник и император о нем печется – страну же надо кому-то оставить, чтобы смуты не было. А когда внук родится, так принц уже вроде как и не нужен. Регентом можно будет мать нового наследника назначить, если что, например дочь канцлера. Или племянницу.
Внимательно все выслушав и дождавшись, когда канцлер замолчал, я громко объявила:
– Не хочу жену.
Все дружно уставились на меня. Император еще и кулаком щеку подпер – дескать, давай, весели меня.
– Ваше Высочество, – снова откашлявшись, начал канцлер. – Мы все знаем… ваши… увлечения…
Да? Я не знаю. Ну-ка, продолжай! Я даже позу императора скопировала: мол, давай, удиви меня.
Канцлер изумленно поднял брови, они даже под шапкой с лепестком исчезли, но продолжил:
– Ваше Высочество, вы по-прежнему сможете содержать гарем, вы понимаете?
У меня есть гарем?
Не дождавшись моего ответа – я мысленно переваривала сообщение про гарем: что мне с этими девушками делать, спать? Да ладно! Этот задохлик-принц правда может? – канцлер продолжил:
– Ваше Высочество, мы надеемся, что на отборе вы встретите предназначенную вам судьбой девушку и наконец подарите императору внука!
Я собиралась ответить, что у меня, во-первых, сердце болит, а во-вторых, я не хочу жениться, хочу учиться. Может, дадите своему принцу-склеротику наставника? Я бы хоть разобралась, что тут происходит.
Но ничего сказать я не успела, потому что советники хором принялись упрашивать императора принять во внимание их волю.
– Я подумаю, – лениво откликнулся государь. Мне вдруг показалось, что подумает он явно не в мою пользу.
А после совета император позвал меня и канцлера к себе, так сказать, на рюмку чая.
– Ичи, представь, красивая девушка… Девушки… – протянул государь, лично наливая мне в чашку что-то прозрачное.
Я честно взяла чашку, неудобную, без ручки, поднесла к губам и сделала вид, что пью. Ни император, ни канцлер к еде пока не притронулись.
– Эти девушки станут твоими наложницами, присоединятся к твоему гарему. Разве не чудесно? – продолжал император. – Ты ведь жаловался недавно, что прежние двести девушек тебе надоели.
Я выронила чашку и закашлялась. И в этот момент канцлер на меня так и смотрел, дескать, ну? Уже подействовало?
Я