не задумывался о том, что ему придется говорить слова, которые самому хотелось бы услышать.
– Подожди, Грей. Прости, если напугал, но я уже говорил тебе, что ты мне ничего не должен. Ни сейчас, ни потом, договорились? – Фергус присел напротив него, с тоской глядя на круглые монетки в детских пальцах. Его всего разрывало изнутри от чувства несправедливости этого мира и всех его людей по отношению к одному-единственному ребенку.
– Но это нечестно. Неправильно, разве нет? Я не хочу быть должным, – непонимающе моргнул Грей, царапая ногтями скатерть.
– Сколько тебе лет, Грей? Семь?
– Мне уже восемь, – гордо вздернул острый подбородок мальчик. От него терпко пахло грозой, талыми ледниками и свежескошенной полынью, и эта горечь оседала в глотке Фергуса болезненным комом.
– А мне третья сотня. Ты еще ребенок. В восемь лет мальчики не могут идти работать, не могут сами себя обеспечивать. И так как я в нашем тандеме взрослый, это моя ответственность – кормить тебя, одевать и обеспечивать крышу над головой, – тихо сказал Фергус. – Поэтому ты мне ничего не должен, и думать об этом забудь. А теперь собери свои деньги, положи их обратно и ешь, пожалуйста. Я заказал все это для тебя.
Грейден смотрел на него широко распахнутыми глазами, приоткрыв рот от потрясения. Он медленно сжал монеты в кулаке, не переставая смотреть на Греха, и затем убрал их в мешочек под столом. Фергус смотрел в его глаза, и ему чудилось, что кристалл внутри него тихо одобряюще вибрировал.
Его сломанные ребра вдруг загудели точно струны, ему померещилось, что кроваво-черные цветы медленно заполняли легкие от вибраций амулета – еще немного, и он выплюнет их на стол. Он незаметно сделал глубокий вдох и выдох, пока Грей собирался с мыслями.
Фергус сморгнул морок, подтягивая к себе тарелку, налил одной рукой чай и старался, честно старался не улыбнуться, когда заметил, как мальчишка голодно накинулся на еду, постукивая ложкой.
«Что эти люди такого наговорили тебе?» – Грех заправил за ухо мешающие пряди волос, медленно пережевывая человеческую пищу и чувствуя во рту только песок и сырую землю. Он смотрел на румяные, поджаристые куриные ножки и с сожалением понимал, что не сможет насладиться вкусом ни одного из этих блюд.
Грейден старался есть не торопясь, но Фергус видел, как его немного потряхивало от голода, от желания съесть все и сразу, и от этого на периферии сознания мальчик ощущал жгучий стыд, который окутывал Греха красным пологом.
Поэтому Фергус глубоко вдохнул запах и набросился на еду так, как будто для него она была самой вкусной в мире, как будто он ощущал все вкусы, и на его зубах не скрипел земляной привкус. Он хотел, чтобы Грей почувствовал себя наравне, чтобы понял, что голода нечего стыдится и что это нормально – так жадно есть.
– А ты… ты правда демон? – Мальчик задал этот вопрос, уютно устроившись на стуле и обхватив руками чашку после того, как они прикончили почти все блюда.
Фергус не смог сдержать улыбки, глядя на этого невероятного и удивительного