образа жизни, хотя и не всегда соблюдаю его.
Болтали мы долго. Многое удалось узнать.
Оказалось, что Коржова звали Антон, а Павлова – Виктор. Оба были старослужащими и на непринужденный вопрос, почему к концу второго года службы оба рядовые – ответили стандартной на этот случай фразой, мол, чистые погоны – чистая совесть. Они уже свыклись с тем, что я задавал вопросы, на которые реципиент однозначно должен был знать ответы.
– Слушайте, мужики! – тяжко вздохнул я. – Вот вроде самочувствие лучше, а с памятью беда. Амнезия какая-то. Мария Андреевна сказала, что скоро все пройдет, но как-то неудобно ходить белой вороной. Вы мне подсказывайте, если я где тупить буду, хорошо? Может, быстрее очухаюсь. Самому неудобно, блин. Кстати, напомните, какой город поблизости есть и что у нас за род войск?
– Беда-а! – невесело протянул Антон, глядя на меня с удивлением. – То-то я думаю, ты как пришибленный. Будто подменили тебя. Смотри только при ротном этого не говори, а то он твою амнезию лечить возьмется. Марш-бросками и трудовой терапией. Ладно, раз такое дело… Рядом с нами несколько небольших поселков, ближайший Абрикосовый. Ну а так мотострелки мы, но сейчас вся техника на обслуживании, поэтому безвылазно в части сидим.
– А до дембеля сколько осталось? – поинтересовался я.
Павлов удрученно покачал головой.
– Вот вернемся в казарму, у своего «календаря» и спросишь. Забыть когда дембель, это даже не смешно!
Что еще за «календарь»? С армейским сленгом я был знаком лишь поверхностно, все-таки военная кафедра – это совсем не срочная служба. Тем более, в восьмидесятых годах явно по-другому говорили. И честно говоря, не знаю, были ли «пиджаки» с военных кафедр в те годы… Нет, ну что-то общее наверняка осталось. Придется включать смекалку и вникать во все аспекты, а чтобы сильно не привлекать к себе внимания, нужно продолжать симулировать продолжающуюся амнезию.
За время перекура, который сильно затянулся, я понял, что гарнизон воинской части сравнительно небольшой, всего-то на сто с лишним человек. Время тут шло медленно, ничего интересного не происходило.
Сегодня был четверг, а на субботу ротный обещал всем дембелям увольнительную в поселок. Правда, при условии, что те ничего не натворят. Кстати дембелей было человек пятнадцать, но большая часть находилась в военном госпитале, с каким-то пищевым отравлением.
– Артем, ты бы форму сменил, – заметил Виктор, осматривая мой внешний вид. – А то как в грязь упал, так и ходишь. Молодые увидят, будет неудобно.
– В роту вернемся, я тебе подменку выдам, а эту постирай! – заметил Антон, указывая на мои штаны. Там все еще были следы жидкой грязи, после моего чудесного возрождения в восьмидесятых.
Кстати, если уж я погиб, что там с моим напарником Серегой? Смог ли он спуститься вниз? И если смог, то что предпринял?
И еще гроза эта. Какая-то она странная была, совсем не по прогнозу. Что-то в ней мистическое было, непонятное. Быть может, из-за нее и произошло это так называемое перерождение?
А