из Восточной Пруссии вести лишь небольшими силами 8-й армии под командованием генерала от артиллерии фон Шуберта. Главные силы тамошних войск были ускоренным темпом переброшены в Верхнюю Силезию и южную Познань, в качестве вновь сформированной 9-й армии, под командованием генерал-полковника фон Гинденбурга.
Оттуда она должна была перейти в наступление совместно с австро-венгерской армией. Коли вновь имелось в виду наступление, несмотря на удар, полученный войсками этой армии, то это оправдывалось произведенным за это время подвозом многочисленных подкреплений. К этому присоединялась мысль, что при общем подъеме, вытекающем из стремления идти вперед, можно будет ожидать лучших результатов от действий союзников, чем при чисто оборонительной войне, требующей самой строгой дисциплины.
Цель наступления сводилась к тому, чтобы как можно больше оттеснить главные силы противника от германской границы и побудить его перебросать и другие войсковые части на этот фронт. Через это другие участки Восточного театра военных действий могла бы получить значительное облегчение. Таким путем начальник Генерального штаба надеялся выиграть время для развития своих планов на западе. Способ проведения в жизнь крайне трудной задачи был предоставлен совместному соглашению начальников на местах, т. е. командующего 9-й армией и начальника австро-венгерского Генерального штаба генерала от инфантерии Конрада фон Гётцендорфа.
Генерал фон Фалькенгайн поставил в полную известность политических руководителей государства о своем мнении насчет серьезности общего положения на фронтах военных действий. Он дал как имперскому канцлеру, так и министру иностранных дел фон Ягову необходимые пояснения.
В них он исходил из того положения, что нет никаких данных отчаиваться в удовлетворительном исходе войны, но что события на Марне и в Галиции отодвинули ее исход на совершенно неопределенное время. Задача быстро добиться решений, что до сих пор являлось основой для немецкого способа ведения войны, свелась к нулю.
Если и можно было допустить, что не повторится то, что послужило причиной неудачи во Франции, то уже нельзя было ни нагнать драгоценного незаменимого времени, ни вытравить влияния Марнского отступления на усиление вражеской воли к победе. Также было ясно, что нельзя будет вполне залечить раны, обозначавшиеся у союзников, хотя лишь и частично, но вполне отчетливо.
Приходилось также приучать себя к возможности осуществления с каждым днем яснее и яснее обрисовывающегося плана Англии выиграть войну при помощи измора (нас) голодом до истощения сил. Разбить таковой активными действиями флота было пока безнадежно, по мнению начальника морского штаба. Можно было, правда, надеяться, что такой план не будет иметь успеха при осторожном использовании средств Германии и ее союзников. Но приходилось крепко рассчитывать на гораздо большую продолжительность войны, чем каковая была принята и еще принималась. Благодаря этому