край толстой пачки.
– А почему двушками?
– Как заказывали, так и принес. Пятнадцать номиналом в пять, еще пятнадцать по две тысячи. Номинал мелочи вы не уточняли. Все купюры б/у. Номера тоже не по порядку, можешь проверить. – Я демонстративно посмотрел на часы на запястье. – Если справишься за пять минут. Я человек занятой, сам понимаешь. Дела у меня еще, да и вам до отбоя домой попасть нужно. Нечего деткам вроде вас по лесопаркам среди ночи шастать.
Тонкие губы от напряжения окончательно исчезли с лица пацана. Мне даже показалось, что его глаза покраснели от полопавшихся сосудов.
Не сводя с меня взгляда прирожденного убийцы, он достал из кармана джинсов небольшой фонарик и посветил им на банкноты. Ультрафиолетовый свет скользнул по пачке денег, демонстрируя следы жирных пальцев и другой неидентифицируемой грязи от множества рук, через которые прошли эти ценные бумажки.
Точно боевиков пересмотрел. Думал, я меченые принесу? Да оно мне надо, заморачиваться…
– Ну, теперь ваша очередь.
Я протянул к информаторше обе руки. В одной была вторая пачка денег, вторую ладонью кверху и поманил, чтобы поторапливалась. Она резко, нервно сунула мне в руку блокнотный листок и, схватив деньги, быстро отступила, протянув сверток брату для проверки. Детский сад, честное слово…
– Так.
Развернув листок, я в одно мгновение потерял весь благодушный настрой, ведь он был совершенно пуст!
– Это что за шутка юмора такая?
Информаторша, перестав дышать, бросила испуганный взгляд на брата. Тот кивнул, и она снова суматошно полезла в сумочку.
– Сейчас, Арсений Викторович… вы извините… – выудив, наконец, то, что искала, она опасливо приблизилась ко мне и на вытянутой руке протянула мне простую шариковую ручку. – Вот, возьмите. Я продиктую, а вы запишите.
Кажется, теперь я поджал губы так, что они исчезли с лица.
– Конспираторы, блин.
Девушка виновато опустила взгляд и протараторила мне так, что я едва успевал записывать:
– Вербина Вера Егоровна, двадцать девять лет, замужем. Улица Ясногорская шестнадцать дробь один, первый подъезд, квартира восемьдесят семь, телефон – восемь, девять, восемь…
Когда я повторил записанное, детки едва ли не сорвались с места бегом, но я успел поймать свою информаторшу за рукав.
– Что вы делаете? Отпустите! Я же все вам сказала…
– Отпустите её!
Шкет, конечно, бросился на защиту сестры, но не очень уверенно. Подошел ко мне ближе, остановившись на расстоянии вытянутой руки и грозно зыркнул на меня снизу вверх, угрожающе выставив вперед челюсть и цыплячью грудь.
Я рассмеялся. Ну просто невозможно мне было воспринимать этих двоих всерьёз. Пожалуй, я даже успел проникнуться симпатией к этим неоперившимся гангстерам Мацестинского лесопарка.
– Тише, детки. Не обижу.
Судя по напряженным взглядам, они мне не поверили. Меня же немного напрягла правая рука шкета, которую он как бы случайно завел себе за спину. Что у него