над его сестрой, казни брата. Он видел многие мили выжженной земли, по которой прошли английские армии, тела людей, которые осмелились возражать английским правителям и были за это разорваны лошадьми, головы друзей, прибитые воротами, обгоревшее тело отца, свисающее со стропил, другие многочисленные зверства. За последние пятнадцать лет ненависть Бойда ко всему английскому стала всеохватывающей.
И никто не являлся для него таким воплощением всего английского, как Роберт Клиффорд. Сэр Роберт Клиффорд, поправил он себя. Клиффорд был тем английским ублюдком, который лицемерно прикрывался рыцарским званием, словно можно было спрятать несправедливость тирании под сверкающим щитом галантности.
Ненависть Бойда к Клиффорду объяснялась не только попыткой покорить его страну и узурпировать трон суверенной нации, хотя и этого было достаточно. В глубине души он не мог забыть своего друга, который погиб из-за приказа Клиффорда. Томас Кейт, его родственник и друг детства, сбежал из тюрьмы в Килдрамми, но через два дня умер. Для Томаса освобождение из тюрьмы пришло слишком поздно. Избиение, которому он подвергся от руки солдата Клиффорда, оказалось роковым.
Робби нахмурился, вспомнив еще кое-что.
Надо полагать, было одно исключение в его ненависти ко всему английскому. Он до сих пор помнил, какой испытал шок, когда взглянул вверх из той дьявольской ямы, где, как он думал, он проводит последнюю ночь в своей жизни, и обнаружил, что его спасителем была женщина, к тому же англичанка. Он хотел бы, чтобы их ангелом-хранителем, так его люди называли человека, приносящего еду, была шотландская девушка-служанка, оставшаяся в замке после того, как он перешел в руки англичан.
Вслед за этим в его памяти всплыло еще одно воспоминание. О самых мягких и сладких губах, которые ему когда-либо доводилось целовать. О губах, к которым ему, если уж на то пошло, вообще не следовало притрагиваться. Из-за темноты и накинутого капюшона он видел ее лицо только в тени. Но если ей и впрямь было восемнадцать лет, он готов пить целую неделю пойло, которое англичане называли бренди.
Даже спустя шесть лет Робби не мог сказать, почему он это сделал. Может быть, потому, что она была такой юной и невинной, а он жил в аду слишком долго. Может быть, он догадался, почему она ему помогает, и был неожиданно тронут. Это был далеко не первый случай, когда молоденькая девушка воображала себя влюбленной, но для него и его товарищей это стало самым своевременным проявлением чувств. Он хотел отблагодарить ее. Он до сих пор этого желал. Но после стольких лет, когда он пытался узнать, кто она такая, он уже начал сомневаться, что она вообще существовала и он не выдумал ее.
Странно, что Робби вообще все еще думал о ней, особенно если учесть, что это навевало воспоминания о самых мрачных днях его жизни.
Из-за Клиффорда.
Но Робби в конце концов заставит повиноваться этого английского барона – он был совершенно уверен. Высокомерный ублюдок не сможет проигнорировать это нападение. Такой дерзкий набег прямо в самое сердце его