ивались, что в этом мире, что на Земле. Но его настойчивость переходит всякие границы!
А главное, если б он умел петь, а не орал как петух. Так нет же! Природа подарила Максимилиану голос умирающей цапли, просящей, чтобы её добили. И судя по загорающемуся свету соседних окон и смачной брани, кто-то решительно готов отправить нарушителя покоя в последний путь. Что ж, он сам напросился.
Юный герой-любовник на мгновение замолчал, а через секунду, стоило только всей округе с облегчением выдохнуть, как я услышала звук стонущей струны.
"О, Боги, он раздобыл где-то гитару?!"
Пробренчали первые аккорды, и к ужасному пению добавилась кошмарная игра. Я закрыла лицо руками. Не могу слушать, как чудный инструмент страдает под пальцами этого … "виртуоза".
В окнах уже не просто горел свет. Разъяренные соседи начали выглядывать в поисках своей жертвы. Напротив меня, кстати, жил дирижёр королевского оркестра. Мне кажется, я увидела, как мужчина от боли вытирает слезы рукавом халата и смачно сморкается на поминках своих ушных перепонок. Повезло ещё, что район приличный. Аристократы не размахивают кулаками при любом удобном случае, иначе пришлось бы уже вызволять Максика с бойцовского ринга. Или делать денежные ставки, но явно не в его пользу.
Наконец, шум стих, соседи снова скрылись за своими занавесками, в надежде забыть кошмарную ночь. Дирижёр в соседнем окне нервно убрал руку от сердца. Инфаркт деятеля искусства отменяется.
А мы переходим к финалу спектакля, который я знала уже наизусть:
– О, прекрасная Елена! Богиня души моей. Я влюблён с первого взгляда в твою улыбку, ясный взор, красоту походки.
Парень встал на одно колено, а я захныкала от досады. Тлела в глубине души надежда, что сегодня всё закончится по-другому.
– Окажи мне честь, возьми в дар самое ценное, что есть у простого солдата – его нежное сердце, полное любви,– на мужской ладошке разместилась алая бархатная коробочка, хранящая золотое колечко с увесистым камушком.
– О, Елена, свет моих глаз, музыка моего сердца, ты выйдешь за меня?!
Я с негодованием одернула занавески. Теплый ночной воздух снёс несколько бумаг с захламленного письменного стола и стал швырять их по всей комнате. Сладкий запах летней ночи немного смягчил моё раздражение, но всё равно не оставлял поклоннику ни единого шанса. Пора заканчивать этот затянувшийся спектакль.
– Нет родной, не выйду,– я свесилась с подоконника, чтобы наглецу по моему лицу был хорошо виден гнев разбуженной женщины.
– Как и восемнадцать раза до этого, я говорю тебе – НЕТ!!!
Парень сник, встал с колен и молча поплелся прочь, грустно вздыхая из-за ещё одной неудачи. Букет роз, гитара и бумажки с текстом серенады тоскливо остались лежать на брусчатке, символизируя ещё один провал по завоеванию женского сердца. Будь он постарше, а я из этого мира, может быть что-то и получилось. Хотя нет. Даже тогда ничего бы не вышло, ведь мы абсолютно разные люди. К тому же мне категорически нельзя влюбляться.
Ведь совсем скоро я отправлюсь … домой.
_____
Утро, как всегда, принесло ряд сюрпризов. В моем тренажёрном зале прорвало трубу. Весь пол нежно расслаблялся в самодельном джакузи, пока я не нарушила эту сложившуюся идиллию. Теперь придётся закрыть студию, пока тролли не устранят проблему. Они, хоть парни и рукастые, но очень уж нерасторопные.
Что ж, раз сегодня у нас внеочередной выходной, то можно полностью и без зазрения совести посвятить его себе. Я отправила письма об отмене тренировок, кинула пару угроз рабочим и пошла домой.
Не припомню, чтобы у меня были выходные с момента попадания в этот мир. Даже сам переход уже не помню. Только то, как возвращалась домой с запозднившегося корпоратива со сломанными каблуками в руках и нечаянно свернула не в тот переулок. Дальше, как в тумане.
Я зашла в дом, переоделась и решила побежать пару кругов вокруг квартала. Погодка стояла просто чудесная. Жаркое солнце, точнее два (никак не могу привыкнуть), окончательно отогрело своим теплом землю, и теперь мой сад благоухал яркими красками. Нужно поблагодарить садовника за отличную работу.
Утром здешние улочки предпочитали отсыпаться. Негоже богатым господам вставать раньше обеда, а потому в такое время изредка можно встретить лишь служанок, идущих за продуктами, или пьянчужек, для которых утро – это затянувшийся вчерашний вечер.
После рутинных дел, я быстро раздала основные поручения по дому и отправилась в кабинет, вспомнив об одном важном письме, которое доставили ещё вчера. Черт, среди этой кипы бумаг его и не найти. Все таки нелёгкая это работа – строить бизнес в чужом мире. Бумажек, столько, словно я была работающим в гос.органах пенсионером со второй группой инвалидности, тремя иждивенцами на шее, оформляющим кредит на ипотеку. Короче – слишком много.
Мама всегда говорила, что во мне есть эта предпринимательская жила. О, она бы гордилась, знай, как лихо я здесь развернулась. При мысли о родных, к горлу подступил комок слёз.
После «перехода» мне срочно пришлось