Заметила она странное, место вокруг полянки изменилось, деревья выросли и наросли новые, река будто бы подобралась ближе и стала шире и полноводней, и даже солнце будто стало больше и ближе, а вот сама полянка и четыре дерева на ней, словно и не изменились. На лиственнице даже новые ветви не выросли, так и осталась она похожей не девушку-человека.
Поставив корзинку, она достала сверток, что там сегодня положила ей Илга? Бутылочка с водой, несколько лепёшек, и вяленое мясо завёрнутое в виноградные листья. Отлично.
Яли присела на краю полянки над обрывом, и стала есть, разглядывая всё, что лежало у неё под ногами – реку, горы за рекой, долины, холмы, деревья и кустарники, камни, песок, глиняные и скалистые стены обрывов и ущелий.
Сегодня она не пойдет домой, а переночует здесь. Что-то не давало ей покоя, и с этим «что-то» надо было разобраться, но сначала его найти.
Поев, и сняв фартук, она достала клубки, перышки и разложила их на нём. клубок. у нее же есть еще один клубок. она вспомнила. тот. золотой. побежав, она еле нашла сам круглый короб-кокон и еле смогла открыть сильно заросшую крышку, увидев клубок, она радостно достала его и положила вместе с теми, двумя. и начала двигать и перекладывать их, вытягивая нити, перекладывая и перевивая. Ветер поднял перышко, и оно стало пролетать сквозь нитки, цепляя и протягивая золотую нить за собой. Лучи заходящего солнца проходили сквозь клубки и новые и новые концы вытягивались сами из нитей, а Ялины руки уже выплетали из них узоры и свивали то тоньше, то толще. Клубки же не уменьшались, а словно увеличивались, множились и росли. она начала раскладывать их на ветки деревьев и протягивать уже навесу, выплетая словно дорожку, конец который, она не заметила, начал спускаться с обрыва вниз, по склону, к бегущей далеко внизу реке.
Солнце играло в нитях сплетаемого узорного ковра и в волосах Яли. Незаметно, Яли начала что-то напевать, мелодия получалась сама собой и слова находились и складывались в песню тоже сами.
Красиво получается – услышала она приятный голос. Обернувшись она увидела, как рядом стоит и рассматривает с улыбкой ее и ковер прекрасная богиня черные волосы ее струились и за головой словно образовывали солнечные лучи, богатые золотые украшения свисали по бело-розовому с красным подбоем кимоно, а в руках был золотой посох.
Сусаноо – выходи, изгнанный брат мой, я вижу, как ты помогаешь ткать, уж не думал ли ты, что я не замечу, как ты навыводил множество морей и ветров в узоре.
– Да, владычица равнины высокого неба. сестра моя, Аматэрасу о-миками , ты звала меня? – из ниоткуда появился Сусаноо, бог ветра и владыка моря.
–Смотри, какой шелк плетет эта девочка и какой ткацкий станок получился, я почти такой же изобрела когда-то.
– Порадовала ты меня, девочка ими и песней своей, вот тебе чашка риса.
Яли поклонившись, с благодарностью приняла дар Аматэрасу.
Отложила свое занятие. Достала из кармана фартука и расстелила косынку, спросила Аматэрасу и Сусаноо,