вижу перед собой.
– Мешок тоже из средних веков? – смеётся он, и я ловлю себя на мысли, что мне нравится его смех.
– Да, он похож – говорю я – примерно такие тогда и были.
– Думаешь, это ритуальное убийство?
– Похоже на то.
Мы осматриваем тело. На ноге девушки синяк от кандалов с шипами, я осматриваю его и кандалы.
– Господи, какой урод это придумал – бормочу про себя.
– Рита – голос Жданова меняется – посмотри сюда. Это… только больной мог сделать.
Он показывает мне на ноги девушки, вернее, между ног.
– О, Боже! –я прикладываю ладошки к губам в удивлении. Никогда, никогда я не видела ничего подобного!
Что это?! Кто мог додуматься до такого? Чей больной разум решил, что это нормально?!
– Я… Я не понимаю, Руслан. У неё что, половые губы между собой сшиты?
Он кивает.
– Я надеюсь – медленно говорю ему – что она была мертва, когда убийца это делал… Иначе… Чёрт, я действительно убью его, когда поймаю!
– Какой ужас – произносит Руслан – много чего повидал, но чтобы такое!
Мне становится страшно.
– Я надеюсь, Руслан, что это не маньяк…
– Да, хотелось бы верить, что эта жертва будет единственной…
– Отправляйте тело в морг – говорю я Кравчуку – пусть патологоанатом разбирается с этим. Может, на теле следы остались. Вы осмотрели берег?
– Да. Никаких следом.
– А протекторы шин есть?
– Нет.
– Ладно, всё, что нашли – в лабораторию – поворачиваюсь к Руслану – тебе нужно будет проехать к Гольштейнам ещё раз…
Он прекрасно понимает, зачем.
– Конечно, Рита.
– Приедешь в комитет – там поговорим.
– Хорошо.
Мы опять разъезжаемся.
Через два часа оперативники привозят мне Гарика Носова – того самого «мачо» с пятого курса, который поднимал руку на Янину.
У него наглый, самоуверенный взгляд, модная бородка и спортивная фигура.
– Какого рожна, скажите мне, меня сюда приволокли? – спрашивает он.
– Ну, во-первых, вас не приволокли, а доставили, гражданин Носов, а во-вторых, вопросы здесь буду задавать я. И в связи с этим, вопрос намбер ван – в каких отношениях вы были с Яниной Гольштейн?
Он некоторое время молчит, потом достаёт изо рта жвачку, приклеивает её на стол и заявляет:
– Да пошли вы нах со своими вопросами! Я с полицаями разговоров не веду!
Абсолютно хладнокровно, без всяких эмоций я резко протягиваю руку и хватаю его за ухо. Осторожно начинаю выкручивать. Он пытается было заорать, но я закрываю ему рот рукой.
– Слышь ты, ушлёпок! – шепчу ему – ты можешь тут выпендриваться, как угодно и сколько угодно, но это не помешает мне задержать тебя на трое суток до выяснения обстоятельств. Обстоятельств убийства Янины Гольштейн!
Отпускаю его ухо и рот, он смотрит на меня так, словно я сообщила ему о конце света, который вот-вот начнётся.
– Янину убили? – спрашивает он