в море.
Топить печь пришлось просить отца, потому что я понятия не имела, как это делается.
Старик не стал возражать, хотя и взглянул на меня странным взглядом.
И как только я поставила греться воду, услышала от отца:
– Где ты все время пропадаешь, Элоиза?
– Не беспокойся. Я всего лишь ищу возможность заработать. Не хочется жить в покосившейся хибаре. Без обид. Просто настало время думать о будущем.
– Хм, – неопределенно хмыкнул старик.
– Думаю, тебе самому в тягость стало ловить рыбу и наверняка хочется давно на покой.
Отец ничего не ответил.
Я мельком глянула через плечо.
Старик гладил подбородок и наблюдал за моей готовкой.
Я наварила бульон из рыбы, бросила в него нарезанные овощи. И пока все это варилось, вышла на задний двор, где на ощупь нашла петрушку и нарвала приличный пучок.
Нарезав последний ингредиент, я посетовала, что в доме совсем нет никаких специй. Зато рыба была просто отменная. Свежее не найдешь.
Завершив приготовление, я разлила суп по тарелкам. Одну поставила перед отцом, другую рядом со своим стулом. Оторвала несколько кусочков хлеба и вручила старику.
– Приятного аппетита.
Отец с сомнением посмотрел на блюдо.
– Это не тот суп, который ты обычно готовишь, – пробормотал он.
– Надо же иногда что-то новое делать, – выкрутилась я.
Старик снова окинул меня странным взглядом. Он взял ложку и осторожно попробовал вкус. Сделал небольшой глоток бульона.
Я очень вкусно готовлю. И не только суши. Поэтому очень удивилась, когда отец отложил ложку в сторону.
– Кто ты такая?
По телу пробежала волна неприятной дрожи, а сердце замерло от испуга. Пальцы судорожно сжали ложку, отчего та заходила ходуном, а содержимое мало-помалу расплескивалось на стол.
Широко раскрыв глаза, уставилась на старика, видя, как его глаза метают молнии.
– В смысле? – решила уточнить я, надеясь, что ослышалась и старик не догадался о подмене.
– Ты не моя дочь, – обрубил старик и одним движением смахнул тарелку со стола. – Отвечай! Кто ты такая?!
Я опустила ложку в суп и подняла ладони вверх, стараясь успокоить мужчину.
– Кто ты такая? – сурово повторил вопрос старик, вставая с места и нависая надо мной. Никогда бы не подумала, что отец Элоизы такой окажется таким грозным и… догадливым.
– Это же я. Элоиза, – попыталась сгладить ситуацию.
Понимаю, рано или поздно придется признаваться, но сейчас… совсем не время. Ведь мне попросту негде жить. Выгони он меня, и я не смогу выжить, пока не встану крепко на ноги.
– Ты не Элоиза, – покачал головой старик. – Не та Элоиза, которая сидела на этом месте несколько дней назад.
Он обвел меня ершистым взглядом, в котором не осталось ни капли прежней любви и доброты.
– Ты выглядишь точно так же, как она, но ты не она, – срывающимся голосом сказал он. – Твой взгляд, походка, даже слова совсем не те, какие использует моя дочь. Ты держишь нож иначе, говоришь