пульсировали. Эли сжала свои губы, пытаясь не кривить спину. Кулаки тоже были сжаты. С каждым мгновением напряжение всё усиливалось. Эли прокручивала в мыслях всё то, что она теряет при каждом появлении белизны: Алекс, мама, Майк, вся красота природы и городов.
Она больше не могла терпеть. Оставалось лишь одно – сдаться. Колени подкосились, Эли упала на них, но не почувствовала ни дискомфорта, ни боли. Она потянула свой плед и укуталась в нём.
Глаза были закрыты.
И пробудит она тебя
Эли не хотела просыпаться. Сон её был сладок и лёгок. Почему нельзя провести так всю жизнь? В этом блаженстве… Сквозь пелену сна просачивались голоса.
– Девушка!
Эли с сонным прищуром посмотрела на зовущих. Вернее, на зовущего.
– Девушка! О, ну вы хотя бы живы!
Эли чуть пристала, опираясь на руку. Она пыталась полностью проснуться и понять, что здесь происходит.
– Ты что-то принимала?
Эли потупилась. Она впервые видит этого человека, а он уже на "ты". Свежий ветер бил в лицо, пытаясь урвать за собой её волосы, но они лишь извивались.
– Хотя по запаху из кружки вроде просто чай был.
– Вы в мою кружку лезли? – спросила Эли. Она на самом деле и не поняла, почему это озаботило её больше, чем множество других вопросов.
– Просто чтобы понять, что ты принимала. Оказалось, чай. Хотя может он был с примесями.
Девушка посмотрела на него с уставшим взглядом. Уже проснувшаяся Эли смогла рассмотреть незнакомца. Обычный парень, лет эдак на 19-20. В синей футболке и джинсах. Как-то выделяла его лишь зализанная, заострённая, под стать ежам или дикобразам, причёска. А также некоторая смуглость кожи.
– Не принимала я ничего. Сколько время?
– Без девятнадцати пять.
Что незнакомец делает на крыше в такую рань? Незнакомец подошёл к краю крыши, оперся о перила и закурил.
– Чёрт, домой надо.
– А ты забавная.
– Э? В… Ты как-то много на себя берёшь. – Эли встала и думала, что можно сказать в ответ незнакомцу, – Вот, что ты тут делаешь в такую рань?
– На восход пришёл посмотреть, – вынимая изо рта сигарету сказал парень.
Эли бросила взгляд на переливающееся оттенками синего небо. На востоке уже виднелась оранжеватость. Сливающиеся градиентом ярко выраженные естественные краски могли поражать воображение. Пусть и в Эли эта картина ничего не вызывала, она понимала, почему кого-то это может завораживать. Для неё самой же эта картина выглядела слишком блеклой. Алекс, вроде, тоже любит восходы. Пусть и пропускает их ради здорового сна.
– И всё же, ты что вообще забыла на крыше? – спросил незнакомец.
– Говоришь так, будто мы знакомы пару лет.
– А что, нужно всё время говорить с нарочитым почтением, когда просто хочется поговорить?
– Ну нет, но… Откуда мне знать, может ты маньяк или того хуже.
– Будь так, ты бы не проснулась, верно? Либо я маньяк, который пытается получить чересчур извращенное