закончил академию и наверняка лишь пару недель назад перестал считаться стажером.
По всей видимости, мой скепсис по отношению к следователю слишком явственно отразился на моем лице, поскольку Оллред вдруг покраснел и гордо задрал подбородок.
– Это ваше первое дело? – хмуро осведомилась я, желая удостовериться в своих подозрениях.
– Второе, – с достоинством возразил Оллред.
Я хотела было спросить, чем именно завершился его дебют в качестве следователя – провалом или успехом. Но не успела, потому что Дариан, видимо, догадавшись о моих намерениях, украдкой пригрозил мне пальцем.
– Гисберт мне все рассказал, – затараторил Дариан. – И про медальон с чарами подчинения, и про то, как ты спасла меня. Ты лежала в глубоком обмороке. К тому же с твоей левой рукой творилось что-то непонятное. Я послал Гисберта в полицию. Тот привел этого славного господина. К слову, руку он тебе вылечил мгновенно! Так что не всегда юный возраст и недостаток практики приводят к плохим результатам.
Вылечил мою левую руку? Я испуганно ахнула, когда вспомнила, что перестала чувствовать ее после прикосновения к медальону. Посмотрела, но увидела только повязку. Из-под бинтов торчали одни кончики пальцев. Хвала всем богам – вполне нормального цвета. Более того, я даже сумела ими подвигать, пусть и с определенным трудом.
– Вы едва не потеряли руку, – с осуждением произнес Оллред. – Если бы помощь задержалась хоть на пару минут – процесс распада тканей стал бы необратимым.
– Ужас какой! – выдохнула я и опять пошевелила пальцами.
– Насколько понимаю, вы не являетесь специалистом по подчиняющим чарам, – продолжил следователь все с теми же обвиняющими нотками в голосе. Дождался моего неохотного кивка и продолжил: – Тогда почему взялись за это? Намного правильнее было бы с самого начала вызвать нас.
У меня не имелось ни малейшего желания отвечать на этот вопрос. Да, я сглупила, и сглупила сильно. Желала покрасоваться перед слугой и заслужить дружеское расположение Дариана. Но признаваться в собственных ошибках очень не хотелось.
– Простите, – буркнула себе под нос, когда заметила, что следователь продолжает выжидающе смотреть на меня. И замолчала, принявшись с преувеличенным вниманием изучать узор на покрывале, которым меня кто-то заботливо укутал.
– Если честно, вы сильно затруднили мне задачу. – Оллреду, по всей видимости, доставляло удовольствие отчитывать меня, словно маленькую напроказничавшую девочку. Дождавшись моего негромкого извинения, он и не подумал прервать обличающую речь. – Из-за ваших действий оказалась уничтоженной важнейшая улика! Как прикажете выдвигать против госпожи Амикши Грейдон обвинения, если медальона больше не существует?
– Если бы я не уничтожила медальон, он уничтожил бы меня, – попыталась я оправдаться.
– Слова! – Оллред покачал головой. – Вы понимаете,