с мамой, – тихо сказал Игорь.
– Не тоже. – Валентин Евгеньевич повысил голос, хотя, казалось, что громче уже невозможно. – Твоя дочь росла без отца, а ты нет.
Игорь резко переменил тон:
– Всё, пап. Не могу дольше говорить.
– Понимаю. Ужинаешь с дамой, – для Валентина Евгеньевича это было единственное приемлемое оправдание.
Но Игорь зачем-то его разубедил.
– Не угадал. С работодателем.
Повисло молчание, и Игорь наивно подумал, что папа сейчас попрощается.
Но Валентин Евгеньевич лишь выдержал паузу перед сокрушительным разгромом.
– С прохиндеем, из-за которого ты лишился работы?
Папа Игоря прекрасно знал, кто такой Вершинин. Игорь делился с ним новостями. Папе Игоря не нравилось, что у сына есть благодетель. Когда-то давно Игорь не послушал отца и не стал поступать в военное училище. С тех пор Валентин Евгеньевич указывал на любой его промах как на последствие опрометчивого решения.
Игорь чувствовал неловкость, понимал, что Вершинин всё слышит – отец говорил слишком громко. А Валентин Евгеньевич, как назло, добавил:
– Лучше бы ты его прирезал на операционном столе. Он как Золотая рыбка. Чем больше одаривает – тем хуже становится.
Под занавес отец обвинил Игоря в неспособности отвечать за свою жизнь и обозвал содержанкой.
Диалог, начатый Игорем с благоговейным почтением, завершился на раздражённой ноте.
Вершинин тоже не смолчал.
– Я всё слышал, – с укором сказал он. – Но от своего предложения не отказываюсь.
Игорь сложил вилку и нож на тарелке. Изящно отставил тарелку в сторону.
С завтрашнего дня он – ресторатор. Лишь по документам, но не суть. Всё, что не относилось к медицине, Игорь считал бесполезным занятием.
Глава 5
Новый дом Игоря, просторный, но пустой, безмолвно встретил его тёмными окнами.
В гостиной даже лампочки не было, Игорь оставил свет в прихожей, прошёл, и в полумраке плюхнулся на диван.
Весь вечер он думал о Золотой рыбке. Если, как выразился папа, Игорь прирезал бы Вершинина на операционном столе, то эта операция стала бы последней для обоих. И тогда бы Игорь не мог спасти свою дочь, исправить будущее.
А если нет? Если бы охранявший Вершинина бугай с пистолетом побоялся при свидетелях спустить курок, даже при смертельном исходе операции? Вершинин бы умер, и не получилось бы заглянуть в будущее. Пришлось бы справляться со своей жизнью самому. А это – папа прав – у Игоря получалось плохо.
Когда-то Игорь жил с мамой в малогабаритной двушке, туда же он привёл жену. Родилась Дашка, и молодые супруги очень надеялись на помощь бабушки. Но мама Игоря отселилась в глухую деревню, «освободила метры, чтобы не мешать».
Лиза ходила всё время замученная, волосы спутаны, махровый халат до пят. Она шаркала тапками-шлепанцами, а из-под ярко-фиолетового халата торчали жёлтые, неухоженные пятки. Почему-то в память врезались именно пятки. Ни халат, ни причёска, ни унылый вид такого сильного отвращения не вызывали. Дашка всё