переписать можно, только когда человек жив. А мамы уже нет. И я не знаю, что будет дальше, хочется развития событий, а я не автор книги, я персонаж.
Вот уже за деревьями показалась излучина реки. Они поднялись выше Сашиного балкона, и это еще была не вершина.
– Часто думаешь о том, чтобы изменить прошлое?
Ветер задувал в лицо, Даша поправила волосы, но через мгновение прядь волос снова вернулась на глаза.
Саша задумчиво посмотрел вдаль.
– Я стараюсь о прошлом не вспоминать. Отделяю мечты от реальности. Знаю, что на самом деле переписать ничего нельзя, – он повернул голову к Даше, и Даша прочла в его глазах боль, – детство было кошмарным. Я стремился как можно меньше бывать дома, чтобы не попадаться под руку. Настроение этого урода – отца – непредсказуемо. Он мог взорваться из-за мелочи, не важно, пил он до этого, или был трезв.
Даша с ужасом вспомнила Сашин припадок ярости при упоминании об отце, в его квартире. Она посмотрела вниз. Огоньки мелькали уже далеко.
Чтобы отвлечь Сашу от горьких мыслей, а заодно и успокоиться самой, поддержала беседу, вытаскивая воспоминания своего детства.
– Я боялась дышать в кабине колеса обозрения. Папа сидел напротив, смотрел на меня, и я знала, что он меня любит. А мама осталась внизу, я уже не различала её в толпе. Все страхи, которые она внушала мне, остались там, внизу. Я подумала: здорово, если бы после их развода я осталась с папой. В тот же миг раздался скрежет. Колесо остановилось. Папа пересел ко мне, но я уже не чувствовала себя в безопасности. Я хотела к маме. По мнению мамы, они с папой не должны были встретиться. Но они встретились, и теперь их ребёнок трясся в кабине наверху и боялся за свою жизнь. Прошло двенадцать лет. Они снова сошлись. И я даже, пожалуй, этому рада. Но я снова сижу здесь. И боюсь.
Саша не мог сделать то, о чём недавно толковал: переписать свою жизнь. Но он мог помочь Даше побороть страх. Перебрался к ней, поцеловал, прижал к себе, обнял.
– Посмотри вокруг, как красиво.
С колеса обозрения в вечерних сумерках было трудно что-либо разглядеть. Уже едва виднелись дома, но по стройным рядам огоньков можно было различить, где проходят улицы. Даша с Сашей устремлялись всё выше, в полумрак.
Кабина поднималась над землей, неотвратимо приближаясь к вершине. Вдруг она сделала рывок и зависла на самой верхней точке. Ненадолго остановилась, через несколько секунд продолжила движение. Но Даша этого уже не видела. Она медленно заваливалась на бок.
Саша испугался, что Даша выпадет из кабины. Схватил за руку, принялся колотить по щекам, тряс её. И держал, очень крепко. Наконец, почувствовал, что Даша уже не болтается безвольно, как кукла. Выдохнул. Волосы на его голове шевелились.
– Даша! Просыпайся. Мы снижаемся.
Даша открыла глаза: и правда, они уже приблизились к земле.
– Что ты всё время в обморок падаешь? – услышала Даша, – нужно проверить здоровье. Сделать скрининг сосудов, ЭКГ, МРТ.
Даша поняла, что он ничего не смыслит в медицине, и перечисляет всё, что приходит в голову.
– У меня папа врач, – ответила