кого должна была нейтрализовать.
Я и сам осознавал тяжесть совершенных Митрой преступлений. Она в первую очередь была «тенью» нейроагента. Моей тенью. Страховкой на случай, если направление моих мыслей неожиданно пойдет путем, не предусмотренным проектом «Нейрохайв». В любом случае новость, что Митра до сих пор жива, не могла оставить меня равнодушным. Воображение рисовало ужасные картины пыток, которым могли подвергнуть за ее предательство. Я не знал, радоваться мне или сожалеть, но был уверен, что, если есть возможность вызволить любимую, сделаю все возможное. Даже отдамся во власть своего паразита.
– Тем не менее сама Целестия проявила к ней милосердие. Если это можно так назвать, конечно. Митру отправили на «Арену» с условием выживания в течение года.
Мои кулаки непроизвольно сжались при упоминании очередного проекта Инсомнии по созданию генетически модифицированных солдат. «Арена» представляла собой гигантский полигон, на котором проводились «королевские битвы», только помимо оружия испытуемые могли использовать генные модификаторы боевого назначения.
Милосердие? Это же чертова рулетка! Мало того, что буквально все на полигоне пытается тебя убить, так еще эти геномодификаторы сами по себе были опасны. Будь прокляты Целестия и вся ее больная на голову паства!
Видя набухшие на моих висках вены и заходившие желваки, Галатея поторопилась с рассказом.
– Митре повезло и там! Она справилась, даже сохранив человеческий вид. В награду ее приняли в экспедиционные войска Союза, в которых она добилась успеха и возглавила когорту.
– Тогда почему ее жизни угрожает опасность? – Пазл в моей голове развалился, так и не собравшись. Союз не вел войн уже давно, и экспедиционные войска выполняли по большей части полицейские функции. – Что-то случилось в самой Инсомнии?
– Нет, но твоя догадка близка.
Нас прервало объявление о прибытии в космопорт. За разговором я даже не заметил, как мы заскочили во тьму тоннеля и добрались до конечной остановки.
– Пойдем, остальное расскажу по дороге.
Галатея вышла первой, не сомневаясь, что я последую за ней. А что мне еще оставалось? Я поплелся следом. Довольно прозябать в неведении и бездействии! В тот момент я взглянул на прожитые в Террании годы как-то совсем по-другому, и накатило сожаление. Знал бы я, что Митра жива, время можно было потратить с гораздо большей пользой – как минимум стать сильнее при помощи паразита.
Вновь я пришел к тому, что всю жизнь было противно моему естеству. К паразиту, точнее симбионту: генетически модифицированной колонии бактерий с грибами, живущей в моем мозгу с самого рождения. Что подтолкнуло ученых Инсомнии создать столь странную форму жизни, для меня до сих пор оставалось загадкой. Вы спросите: чем же помогут какие-то микроорганизмы в спасении Митры? И это будет логичным вопросом. А если я скажу, что они могут с невероятной скоростью радикально изменять геном? Или создавать нейронные связи на недоступном человеку уровне?
Немного так