голыми, ничего за ними не разглядишь. Губан полез первым. Вторым собирался я, но вдруг невдалеке послышались громко перекликающиеся голоса – явно шла куда-то ватага, и немалая, парней из пяти-шести. Дега встрепенулся и, опережая меня, ошпаренной змеюкой метнулся в кустарник…
В общем, я его понимаю. Чипа, конечно, наш, гагаринский. И Дегу знает еще с тех пор, когда тот в штанишки писался. Но Чипа – из старшаков. И в случае чего (если, например, с Нефтяников или Приречья кто-нибудь сунется) имеет право мобилизовать и нашу ватагу, и еще с десяток таких же ватаг – для отражения неприятельского набега. И мы будем обязаны беспрекословно ему подчиняться. Да и в обычное время авторитет его, понятное дело, никуда не девается. А тут такое – перстенек увели прямо с пальца… За подобное деяние Дега легко может собственных пальцев лишиться… в лучшем случае. И никто Чипу не осудит.
Я продрался через кусты, прополз под забором и оказался во дворе автобазы, усыпанном осколками кирпичей, битым стеклом, ржавыми железяками и прочим мусором; из трещин в асфальте торчали колючие пучки серой травы, похожие на дохлых ежей. Чуть поодаль громоздился ряд обугленных автомобильных остовов, напоминающих скелеты каких-то неведомых тварей. А еще дальше несуразной грудой высились покрытые жирной копотью развалины здания. Пару лет назад тут рвануло… Полыхало так, что, казалось, столп пламени упирался в само небо, как в потолок, и расползался горизонтальными змеистыми языками, переплетенными струями черного дыма. Должно быть, кого-то черт под руку толкнул закурить у баков с горючим…
Вообще-то в заброшки… то есть заброшенные здания, коих теперь и в черте города до невозможности много, даже и днем заходить не полагается. Но эта автобаза, хоть и давно не функционирует, по-настоящему заброшенной не считается. То и дело здесь зависает какая-нибудь ватага, потому что место удобное – и глухое, и рядом с жильем. Даже малолетки сюда бегают, свои первые сигаретки, стыренные у папаш и старших братьев, выкурить. Наш лаз они вряд ли знают, да через забор перелезть – дело нехитрое.
Наискосок через двор, лавируя между железяками, неторопливой трусцой пробежала здоровенная крыса. Губан наклонился было за кирпичом, но зверюга, почуяв опасность, тут же шмыгнула куда-то. Губан проводил ее голодным взглядом и вздохнул.
Дега глянул на меня виновато и хмуро.
– Ну чего? – буркнул он. – У меня очко не железное, между прочим.
– Вот и вернул бы перстенек, – посоветовал я.
– Пару дней еще подожду и верну, – сказал Дега. – Когда у Чипы малость поуляжется.
– За эти пару дней он сам тебя встретит. Это еще странно, что он до сих пор к тебе в гости не прислал никого.
– А я у Губанчика ночевал.
– А сегодня куда пойдешь?
– К тебе, – пожав плечами, уведомил меня Дега тем тоном, каким сообщают очевидные вещи. – А уж завтра поутряне пойду Чипе