Мексику он прилетел на опознание. Потом предстояло увезти тело брата домой, где его похоронят. Джонаса снова захлестнула волна горя. И все же… то, что случилось, было неизбежно. Джерри всегда ходил по краю пропасти. Только сейчас он сделал шаг вперед… С детства Джерри постоянно становился источником неприятностей – несмотря на все свое обаяние. Он даже пошутил когда-то: Джонас, мол, специально стал адвокатом, чтобы вытаскивать брата из всяких передряг. Наверное, в каком-то смысле Джерри рассуждал логично.
Джерри всегда был выдумщиком, Джонас – реалистом. Джерри беззастенчиво ленился, Джонас считался трудоголиком. Они с братом – словно две стороны одной медали… были двумя сторонами одной медали.
К полицейскому участку городка Сан-Мигель Джонас подъехал в твердом убеждении, что половина его умерла.
Сцена в порту так и просилась на холст. На берегу отдыхали небольшие рыболовные суденышки. У причалов стояли огромные и какие-то самодовольные круизные лайнеры. Туристы в пестрых рубашках и коротеньких шортах сновали тут и там. Слышался плеск волн; пахло морем.
Джонас вылез из машины и направился в полицейский участок. Ему предстояло погрузиться в болото бумажной волокиты, которая всегда сопровождает насильственную смерть.
Капитан Моралас оказался энергичным и деловитым офицером; местный уроженец, он каждое происшествие на Косумеле принимал близко к сердцу. Ему было под сорок; он ожидал рождения пятого ребенка. Он гордился своим постом, своим образованием и своей семьей – не всегда именно в таком порядке. По натуре он был человеком спокойным, любил классическую музыку, а по субботам ходил в кино.
Поскольку Сан-Мигель – город портовый, изобилующий моряками в увольнении и отпускниками-туристами, Моралас был не понаслышке знаком со всевозможными неприятностями и человеческими пороками. И все же капитан гордился тем, что у него на острове процент серьезных преступлений один из самых низких по стране. Убийство американца не давало капитану покоя – примерно так же, как назойливая муха не дает покоя человеку, отдыхающему в кресле-качалке у себя на веранде. Не обязательно работать в большом городе, чтобы воспринимать убийство как личное оскорбление. На Косумеле нет места для организованной преступности!
Помимо всего прочего, капитан Моралас высоко ценил семью. Он знал, что такое любовь и горе, – хотя и соглашался с тем, что многие мужчины старательно скрывают и первое и второе. В прохладном, стерильном зале морга он не отходил от Джонаса. Хоть американец и выше его на голову, он какой-то вялый и бледный…
– Это ваш брат, мистер Шарп? – В сущности, спрашивать и не требовалось.
Джонас не отрываясь смотрел на вторую сторону своей медали.
– Да.
Повисла пауза. Моралас тактично отошел, оставив Джонаса наедине с покойным братом.
Этого не может быть! Джонас мог бы простоять здесь, вглядываясь в лицо брата, много часов подряд – и все равно не поверить в реальность