ладонью в наличник, изображая непринужденную позу, но, представив, насколько по-идиотски выгляжу, опустил руку. Потом сложил их на груди, но вскоре просто опустил вдоль тела. Хорошо, что Марьяна не видела этого позора.
– Вот значит как выглядит этот бордель изнутри, – проговорила она и с широкой улыбкой обернулась на меня. – На первый взгляд все пристойно. Но у меня есть уши, и я слышу все, что тут происходит.
– Эм… Прости?
– Ты извиняешься за то, что часто занимаешься сексом или за то, что делаешь это громко?
Я не знал, что ответить. Врать я совершенно точно не умел.
Марьяна подошла к аквариуму и наклонилась, разглядывая рыбку:
– Привет, как тебя зовут, малыш?
– Это Ньютон, – отозвался я и вдруг замер, когда девушка коснулась пальцами аквариума и провела ими линию сверху вниз.
На дне лежали бирюзовые и голубые камешки и, судя по ее распахнутым глазам, она узнала их.
– Так это был ты?!
– Что я?
– Это ты бросил их в мое окно и предупредил о дожде!
Я пожал плечами, понимая, что отнекиваться бесполезно. Сам виноват, раз уж притащил сюда Ньютона.
– Зачем ты это сделал? – похоже, она не злилась.
– Просто стало жаль твою работу, – непринужденным тоном признался я. – Ты талантливая.
– А ты за мной подсматриваешь, – Марьяна пропустила мимо ушей мои искренний комплимент, делая вид, что увлечена рыбкой. – Ньютон, значит. А если бы у тебя был, например, еще и пес, его бы как назвал: Архимед или Пифагор?
Она уловила мой потерянный взгляд и улыбнулась.
– Ничего смешного, – возмутился я, хотя не обижался, – вот ты помешана на искусстве, я – на математике. Между прочим, это такое же искусство, как и рисование.
– Неужели?
– Еще бы! Вот, например, последовательность Фибоначчи: каждое последующее число равно сумме двух предыдущих. А видела это? – вдохновенно заговорил я, схватив первый попавшийся чистый лист, нарисовал черепицу из квадратов и соединил стороны дугами, получая ровную спираль – Чем не искусство? А знаменитое “золотое сечение”? Это же все Фибоначчи!
Глаза Марьяны заблестели, пока она наблюдала за моим фанатичным рассказом. Девушка выглядела заинтересованно, но по ощущениям не математикой вовсе, а, кажется… мной и “моей” комнатой. Я запнулся и, перестав болтать, уставился на нее, чувствуя себя настоящим душнилой. Додумался загрузить девушку, которая пришла к тебе домой. И чем? Цифрами!
– Тебе неинтересно, – констатировал я, убирая в сторону свои каракули.
Марьяна виновато улыбнулась и, снова оглядевшись, нахмурилась.
– Извини, просто… Ничего не могу поделать. Ты как-то не вписываешься в эту комнату. Она тебе не идет, что-ли…
Я тяжело сглотнул, чувствуя сухость в горле.
– Ты же меня не знаешь.
– Это правда, – она осторожно присела на край постели, а я молча смотрел на нее, ожидая, когда она скажет, что уже знает меня. И знает кто я… – Почему мы никогда раньше не общались?
– Эм-м…