двадцать минут. За это время на месте преступления ничего не изменилось, и никто не подъехал, ведь выживших не осталось, а, соответственно, передать о случившемся своевременно некому.
Теперь я окончательно расслабилась в салоне авто, который умеренно прогревался печкой. Я продрогла на открытом пространстве, где преобладает влажный холодный воздух, и теперь наслаждаюсь теплом. Чувствуя усталость во всем теле, я подумала, что мне бы не помешал сон, чтобы прийти в себя и как следует отдохнуть, но после всего пережитого не могу вот так быстро уснуть. Стоит мне закрыть глаза, как все снова повторяется. Меня все еще переполняют негативные эмоции, а перед глазами перепуганные девушки, к которым жестоко отнеслись какие-то бездушные мерзавцы.
Я прислонилась лбом к стеклу и наблюдала за сменяющимся пейзажем за окном. Ночь в Нью-Йорке отгонял свет, исходящий от вывесок магазинов, кафе и ресторанов. Гирлянды на деревьях и столбах. Искусственный свет, созданный человечеством, прогонял естественный приглушенный свет звезд и луны, пользуясь своим сильным преимуществом. Тучи скрылись далеко за лесами, и теперь можно увидеть черное небо, усыпанное мириадами звезд. Величественная луна возвышалась и хвасталась своей красотой, пытаясь привлечь к себе внимание. Но современных людей она уже мало интересовала. Мало кто сейчас любит думать о мечте и при этом смотреть на луну, будто она самый главный трофей к ее исполнению. Человечество заменило это прекрасное слово, поселяющее в сердце какое-то особое чувство теплоты, словом цель и всячески пытается достичь ее, не заостряя своего внимания на какие-то пустяки, дабы не тратить попусту время.
Роботы. Мы превращаемся в роботов. Но самое прекрасное то, что этого современного проклятия можно избежать, если признать чувство любви. Она, как правило, не спрашивает, когда заявиться, но человек всячески старается ее заглушить, когда она уживается внутри него. Для многих любовь – паразит, который появляется в организме, а потом его вывести невозможно. Но мне больше симпатизируют те, кто уважает это чувство и принимает, даже если не ждал. Я считаю этих людей сильными. Может любовь порой жестока и не окрыляет, а наоборот, ломает, но все равно делает нас, людей, чувственнее.
– Куда мы едем? – хрипло спросила я, не отнимая глаз от шумного ночного Нью-Йорка за окном.
– Ко мне, – коротко ответил Эдвард, и я перевела на него слегка удивленный взгляд. Мой затуманенный Эдвардом разум трактует его фразу несколько интимно.
– Зачем к Вам?
– Мне не хочется ехать за город. Это надолго. – В его голосе слышится усталость. – Переночуешь у меня в гостевой спальне.
Я не стала протестовать. Я бы могла сама поехать от пентхауса Эдварда, но чувствую, что не в силах следить за дорогой. Мы оба устали.
Эдвард припарковался в подземной парковке. Я была у Эльвиры два раза, но только сейчас поняла, что Эдвард проживает в этом же здании, только на два этажа выше. Как я могла не увидеть его имени в лифте под кнопкой его квартиры? Завтра утром, точнее уже сегодня, могу сразу же заглянуть к ней и узнать о ее самочувствии.
Когда