нескольких часов. – Команда смертных, объединяющихся для участия в спортивных соревнованиях?
Неверра подавила тихий смешок, а Логан прочистил горло.
– Нет совсем, это похоже на празднества вроде Гаришамере. Разве что с большим количеством одежды и меньшим количеством оргий. – Он замолчал и задумчиво склонил голову. – Во всяком случае, иногда.
Винсент потер виски.
– Последняя часть была лишней.
Логан усмехнулся.
– Лучше бы ты помолчал.
– Как бы то ни было, – сказал Винсент, глядя на Логана, – благодаря Логану мы узнали, что вторая женщина на фото – ее сестра, Габриэлла Мартинес.
Винсент протянул мне еще одну фотографию. Это было максимально четкое изображение широко улыбающейся женщины. Ее одежда была нежно-голубого оттенка, а к рубашке было приколото нечто, похожее на карту.
– Неверра узнала, что она работает в больнице. Она кажется обычной двадцативосьмилетней смертной. Несколько лет назад она закончила колледж и живет в квартире в Верхнем Ист-Сайде.
– А вторая женщина?
– Ничего. Никто не может найти о ней никакой информации. Как будто ее нет.
Я посмотрел на Винсента.
– Как это возможно?
– Сначала мы тоже не понимали, но потом увидели это, – сказал Винсент.
Он протянул мне еще одну фотографию. Те же две женщины сидели на открытой террасе. Пространство вокруг было залито солнечным светом, а на заднем плане сверкал океан. Другие смертные сидели за столиками рядом с ними – одни ели, другие разговаривали или смеялись. Но мое внимание привлекли две фигуры, стоявшие рядом с темноволосой женщиной. Мои брови нахмурились, я прищурился и приблизил фотографию.
Я не произнес ни слова, но мои пальцы крепко сжали края фотографии. Судя по позе женщины, они были в разгаре спора, и было невозможно не узнать сияние их глаз. Мое сердце екнуло впервые за тысячелетие.
Грудь болезненно сжалась, меня накрыла волна тошноты и холодного пота. В ушах раздался металлический лязг, в нос ударил запах крови и пота давно минувших битв. Я отчетливо слышал рев существ, уничтоживших моих друзей, мою семью и мой дом. Звук пронзил мои уши, словно острое лезвие, напомнив мне о могучих крыльях, рассекающих небо. Пламя лилось вниз потоками, жар был настолько сильным, что от всего живого оставался только пепел. Мир сотрясался от рева, когда сотни богов и Небожителей заживо сгорали в шаге от нас. Я прошептал единственное слово, которое, как мне казалось, умерло вместе с Раширимом:
– Иг’Моррутены.
Вместе с Логаном, Винсентом и Неверрой мы спустились на первый этаж. Я раз за разом пересматривал фотографии, которые принес Винсент. Иг’Моррутены живы и находятся на Онуне. Как? Это невозможно. Те, кто не умер на Рашириме, были заперты далеко за пределами наших земель. И все же трое зверей смотрели на меня тремя парами кроваво-красных глаз. Три монстра из Потустороннего мира были на Онуне.
Голоса заполнили фойе. Персонал и охрана сопровождали своих лидеров, смертные слонялись по залу,