же, мы можем смело петь эти строчки. Петь с полной уверенностью в словах Павла, основанных на Второзаконии. И, если не считать их христологического содержания, они выражают парадокс, который с готовностью поняли и приняли бы авторы этой ветхозаветной книги. Парадокс о том, что даже при наличии в мире множества богов и господ есть лишь один Господь и один Бог, благодаря которому и для которого живет и дышит все сущее. Если же мы поем такие гимны и ведем богословские беседы, не опускаясь на низшую ступень религиозной эволюции, недостойной истинного монотеизма, не вижу причин, по которым на нее стоило бы помещать древних израильтян, даже если они пели, пророчествовали или составляли законы с упоминанием «других богов», царивших над народами и противостоявших Яхве, единственному живому Богу.
Но если эти боги не Бог, но при этом представляют собой «нечто», то что же они такое? Если они не обладают истинной божественностью (которая приличествует только Яхве), значит, они существуют в единственной оставшейся для них сфере – в Божьем творении. Если же они часть творения, то должны существовать либо в мире физическом (подразделяемом на природу и творения рук человека), либо в невидимом мире нечеловеческих духов, также созданных Богом. Библия предлагает нам все три варианта. Идолы и боги могут быть: (1) предметами в рамках видимого творения, (2) бесами или же (3) творениями рук человеческих.
Израильтянам было хорошо известно, что некоторые народы поклонялись небесным светилам, почитая их богами, тогда как другие наделяли теми же качествами земных существ – людей и животных. Интересно отметить, что автор Второзакония (Втор. 4, 15–21), предостерегая от такого обожествления Божьих созданий (вероятнее всего, намеренно), перечисляет объекты поклонения в порядке, обратном последовательности их сотворения в Быт. 1: человек, мужчина или женщина; животные, которые на земле; птицы крылатые; рыбы, которые в водах; солнце, луна и звезды. Этот риторический прием передает особый богословский смысл: когда люди ставят творение на место Творца, наступает хаос. Идолопоклонство нарушает порядок наших самых важных взаимоотношений.
Поклонение небесным светилам, столь же древнее, сколь и широко распространенное, было несовместимо с верой Израиля в Яхве-Творца. Посему даже Иов (который, не называясь израильтянином, своей верностью Богу заслужил похвалу рассказчика и самого Яхве) отвергает его как грех и проявление неверия.
Смотря на солнце, как оно сияет,
и на луну, как она величественно шествует,
прельстился ли я в тайне сердца моего,
и целовали ли уста мои руку мою?
Это также было бы преступление, подлежащее суду,
потому что я отрекся бы тогда от Бога Всевышнего.
(Иов 31, 26–28)
И все же поклонение звездам не раз оказывалось для Израиля камнем преткновения. Ам. 5, 26 свидетельствует, что это происходило уже в восьмом веке до Р. Х.[114] Оно причислено к грехам, за которые было осуждено и разрушено