то уйдут намного быстрее… И противостоянию КАНАР и правого берега придет конец. Даром что ли Харлингтон приезжал?"
– За это мы сражались в пятнадцатом году? – то и дело хрипели и рычали опровергавшие такие тезисы политруки. – Знайте, сегодня мы выстоим, завтра мы уже побеждаем, а после ведущая сила в нашей Россия это мы и никто другой! – такую речь, всегда повторяемую точь-в-точь, Драгович за последнюю неделю слышал уже не один раз.
Когда до первых бытовок городка оставалось метров пятьдесят, Драгович начал разбирать звуки, доносившиеся с одного из утоптанных грунтовых плацев, на котором были выстроены несколько десятков рабочих в одинаковых спецовках.
– Запомните это сейчас, а потом разговор будет другой, – донеслось рычание с плаца. – Теперь вы приравниваетесь к военнослужащим. Вы не на субботничек с водочкой сюда приехали. Взрослые мужики, блядь… Кровь в жопе заиграла? Все трое получат пизды, это в чисто ознакомительных целях. Если что-то подобное повторится…
Голос утонул в грохоте двигателя ползшего неподалеку самосвала. Драгович решил дальше не вслушиваться и прибавил шаг, направляясь к своему вагончику.
В освещенном и в сравнении со слякотной улицей довольно уютном помещении сидел Белобрысый и, поглядывая в оконце, докуривал очередную сигарету.
Помимо Белобрысого в комнатушке находился Мелкий, как его постоянно называли. Появившийся на фортификациях пару дней назад, молодой да ранний ополченец успел отметиться непомерными понтами и постоянными россказнями о своих тактических способностях.
Причем это был тот случай, когда человек сам верит в то, что плетет. Впрочем, так как он этим здорово развлекал, ему это было простительно. Было Мелкому чуть за двадцать, и по своему виду он смахивал скорее на студентишку, чем на человека, которому подходит оружие в руках.
– Видал саботажников? – обратился к Драговичу Мелкий. – Разборку здесь устроили. Я вижу, хлещутся, уже вот-вот лопатами друг друга бить будут. Пацаны смотрят, наверно рассчитывали что те сами успокоятся. А остальные гражданские вообще стоят, как в штаны насрали. Как обычно – "наша хата с краю". Я подхожу, в воздух шмаляю, и все сразу резко успокаиваются.
– Герой, еба, – вроде как недовольно, но и не без усмешки в голосе процедил Детина, сидевший за столом напротив Белобрысого, – Больше не делай так, все понял?
– Как скажете, но я считаю, что только так и нужно, – невозмутимо продолжил Мелкий, – Вторжение может с часу на час двинуть, а они тут…
– Чего каркаешь! – ожил Белобрысый и постучал по столу.
– Я не каркаю. Просто в боевой обстановке надо прорабатывать любые варианты, – с глубокомысленной интонацией изрек Мелкий и достал телефон.
– Я этот выстрел слышал. А чего они там дрались-то? – спросил Драгович.
– Да двое работали, копали, и вдруг повстречали одного, который когда-то у них большой шишкой был, ну и давай его истреблять, – ответил