ослушавшись мудрую Габриэллу.
– Ничего не делала, – заверила Джуди, невинно хлопая ресницами.
Блондинка прищурилась. Ответ ее не устроил.
– Почему оно треснуло? – спросила она, без агрессии, а будто бы с любопытством.
Треснуло? Джуди все же посмотрела туда – на злосчастный предмет интерьера. Зеркальную гладь испещряла паутина бесчисленных трещин.
– Не строй из себя дуру, – потребовала девица, – говори, что ты сделала! Я чувствую магию, ты меня не одурачишь. Ты ведьма?!
Ох, боже!
Джудит захотелось спрятать лицо в ладонях, подавив приступ нервного хохота, но ее руки все еще были стянуты за спиной. У нее еще и нос зачесался.
Рано – сказала она себе – рано.
– Мое терпение не безгранично, – поторопила блондинка.
К Джуд подоспела подмога в лице симпатичного латиноамериканца. Он присел перед ней на корточки и заботливо тронул за плечо.
– Мелисса, отцепись, – осадил он разбушевавшуюся сообщницу и обратился к связанной девушке, – мисс, не бойтесь. Мы хорошие ребята, просто хотим понять. Как все было?
– Что было? – уточнила она.
Девица, названная Мелиссой, пренебрежительно фыркнула и отошла в сторонку. Ее близкое присутствие действовало подавляюще, и оказавшись вне его гнета, Джуд стало легче дышать.
Латинос внушал ей куда больше доверия. У него был открытый, добрый взгляд. И красивые кудрявые волосы, которые так и хотелось потрогать.
Ему, выходит, досталась роль «хорошего полицейского».
Джуди решила, что в этой банде латинос и темнокожий – меньшее из зол, они относительно безобидны. Угрозу, вроде как, представляла собой лишь белобрысая заводила.
– Вы валялись в отключке, – любезно пояснил кудрявый, – что стряслось?
«Я купила у стремного антиквара это ужасное зеркало, начиталась фигни в интернете и пыталась вызвать дух покойника. И он пришел» – про себя ответила Джуди.
Нет, этого нельзя говорить.
Потому она тщательно фильтровала факты, раздумывая, какую версию произошедшего стоит озвучить. И есть ли вообще в этом смысл.
– Из зеркала кто-то выходил? – огорошил ее латиноамериканец.
– Нет, – быстро сказала Джуд.
Она не знала, что ей делать – плакать или смеяться.
Беседа, которую они вели, была верхом абсурда, а ее предмет – чем-то, находящимся за пределами понимания, из разряда немыслимых, фантастических вещей.
Зачем Джуди вообще подыгрывает этому безумному спектаклю?
Очевидно же: перед ней не домушники, а сбежавшие из лечебницы душевнобольные. Они воспользовались праздничной суматохой, и под шумок улизнули из-под присмотра санитаров, чтобы изводить нормальных людей.
– Лады, – латиноамериканец удовлетворенно кивнул. Он внимательно разглядывал Джуд несколько минут, прежде чем продолжить:
– Слушайте, мисс. Вы можете не верить, но я все равно скажу. В мире есть всякие странные штуки… типа, – он кивнул себе за спину, – как это