усилиями содержимое миски было доставлено в мой рот. То была гороховая каша, слегка солёная, и, судя по приятной жирности, с маслом. Её тепло тут же разлилось по моему желудку, растапливая собой образовавшееся внутреннее томление.
Покой. Тихо. Вокруг меня обитают живые люди, и учитывая оказанный уход, они явно неплохие, даже можно сказать что добропорядочные. Как давно не мелькали подобные слова в моём обороте мыслей. На сытый желудок всё иначе воспринимается. Даже мысли о НЁМ отошли на другой план. Глаза постепенно слипаются: организм на данном этапе достиг своего суточного лимита, и ему необходимо время на перезарядку. Что же, я не против.
3
Тело восстанавливалось, но не так быстро как того хотелось. Болезненная вязь постепенно оползала, и я начинал возвращаться в привычное русло. Про тренировки, оттачивание навыков или, тем более, про восстановление/создание нового обмундирования речи и не шло. Пришлось смириться с ситуацией, посвятив себя собственному выздоровлению и наблюдению за временным пристанищем.
Из себя оно представляло некрупное селение на 30, может чуть больше-меньше, шатров. В счёте я крайне посредственен. Мне и ранее приходилось видеть подобную кочующую организацию: живя таким образом, не составляло труда оперативно менять дислокацию, что в наших реалиях являлось огромным преимуществом. Ранее, находясь в пути, я замечал подобные деревушки во всех состояниях: когда они стояли на месте, когда съезжали с него и… Когда на них совершали набеги. Тогда, оценивая ситуацию издали, для себя я принимал решение о том, стоит ли вступаться в конфликт, или же нет. Делалось это далеко не из благородных побуждений: при удачной обороне в качестве оплаты выдавали определённые ресурсы и продовольствие, что для кочующего образа жизни, можно сказать, бесценно. Если сила была на стороне нападающих, то что же – этот мир выживает по принципу «Сильный жрёт слабого». Моя цель другая, я не при делах.
У деревни в качестве защиты от тварей применялась та же система, которую использовал я, только сильно увеличенная в масштабах и с закреплёнными по радиусу ультразвуковыми установками вместо мин. Для устранения извергов на дальнем расстоянии стояли арбалеты с металлическими стрелами, а если те приближались слишком близко, то в ход шли копья с наручами. На крайний же случай, в их арсенале для обороны хранилось огнестрельное оружие – нынче настоящее сокровище. Стволов было достаточно, патроны тоже имелись, однако они, являясь ресурсом исчисляемым, использовались только в критических ситуациях – если надвигался крупный рой, либо же когда происходили нападки мародёров. Редко, да и не сказать, что метко: огнестрел не был особо действенным против извергов, а большинство жителей представляло из себя мирное население, которое может взять какое-либо оружие разве что для устрашения. Это, в сущности, единственный недостаток, который сильно усложнял им жизнь.
Осмотрев оставшееся после последнего боя снаряжение, мне не удалось подобрать более подходящее описание, чем ранее