и не буду я отправлять Славу на безнадёжное дело.
Скольких законников я уже повидал? Эдик – хитрый, мягко стелет, да жёстко спать. Корчит из себя мудрого дедушку и терпеливый, но он опаснее и Душмана, и Богатова. Захар был пробивным и наглым. А Кирьян – и хитрый, и наглый, и жадный. И ещё терпеливый, раз дал такой срок. Но он не будет ждать полтора месяца, начнёт действовать раньше.
Вишневский подозвал официанта, что-то попросил, а его телохранитель достал из кармана упаковку жёлтых таблеток.
– Это ещё что? – спросил я.
– Так, от нервов, – Вишневский усмехнулся.
– Водки лучше выпей, – предложил Антонов. – И закуси икрой. Или бузой этой.
– Хоть Олег не приехал, – Вишневский вздохнул. – Придётся отдавать, что поделать. Это не Черномор,
– Ты не вздумай! – Антонов повысил голос. – Знаешь, какие это бабки в перспективе? Миллионы, а то и миллиарды. И потом как насядут власти, что среди ваших акционеров воры в законе, потом наедут журналюги, менты и фсбшники. И хана, сожрут с говном.
– И что ты предлагаешь, Юра? Вот на Урале…
– А у этого законника больших контактов во власти нет, он просто наглый и жадный, – Антонов потянулся к последнему рябчику на тарелке. – Если бы пришёл кто-то вроде Иванькова или покойного Отари, я бы предложил подумать. А этот этот увалень с Байкала…
– Он не такой крупный, как эти, – сказал я и взял салфетку из подставки. – Но проблем навести может, в наших краях он авторитет. Уже пытался наехать и нанимал на меня киллера, я рассказывал. Но есть нюансы.
Все уставились на меня, ожидая, когда я продолжу. В зале уже потише, парень не пел, включили запись Шуфутинского, «За милых дам». Пьяных вокруг уже побольше, никто будто даже и не обратил внимания на то, кто подходил. Хотя вряд ли многие знают здесь иркутских воров.
– Это не его территория, – продолжил я. – Здесь ему не рады. Но будет тяжко. Вот только он дал полтора месяца… он их не нам дал, а себе. И эти полтора месяца на заднице он сидеть не будет, начнёт грести всё под себя. Тот депутат сегодня – первый звоночек, точно с ним повязан, будут и другие. И через полтора месяца он затребует не двадцать процентов, а пятьдесят. Или вообще контрольный пакет акций, а то и все. И пропал комбинат.
– Вот! – Антонов поднял указательный палец. – Вот понимающий человек. О чём я тебе и говорю, Серёжа. Таким дашь палец – не руку оторвут, всего тебя заберут с потрохами.
– За этот месяц с лишним он нас обложит по полной, поэтому надо отбиваться. Поднимать всех, кого можно. Но у меня простой ЧОП, как он верно сказал…
Я ненадолго задумался. Слишком многое нас будет связывать с комбинатом и его работой. Да и Кирьян уже показал, что точит на меня зубы, и закажет меня независимо от того, получит акции или нет. Возможно, даже до того, как подойдёт время срока.
Значит, будем биться. Но риск должен быть оправдан, для меня и тех людей, кто будет со мной. Цену я запрошу соответствующую.
– Для меня риск очень высокий, – продолжил я. – Мне надо будет