уже дошла до дверей, когда в спину, с явной угрозой, прозвучало:
– Но мой вам совет: не уезжайте слишком далеко. Что-то подсказывает мне, что мы еще встретимся…
Глава 8
1
«…если бы случилось чудо, и отчаянный путник сумел незамеченным преодолеть многочисленные ловушки и нечеловеческую жару этой безжалостной, выжженной солнцем земли; если бы каким-то волшебным образом он пережил трехдневный переход без тени, воды и в довершении не рухнул бы замертво, укушенный ядовитой змеей, то в самом центре распростертого на десятки километров ада истерзанному взору предстало бы видение, порожденное невыносимым жаром раскаленного песка и тщетной надеждой воспаленных глаз: райский сад, полный хрустальной влаги, божественных ароматов и пения птиц. Этот сад, дрожа, выплывал из призрачного марева пустыни словно самый несбыточный и самый прекрасный из миражей… И имя ему было – «Фата Моргана…»
Высокий молодой араб в белоснежной рубашке – дишдаше выдержал театральную паузу и разжал пальцы. Описав плавный полукруг, листок бесшумно скользнул на мраморный пол.
– И это написал враг! – картинным жестом Азиз эль-Дани обвел главный зал своего дворца. – А что бы сказал друг?
Гости огляделись, их лица не скрывали восхищения, «Фата Моргана» – роскошная резиденция одного из самых богатых людей Ближнего Востока – полностью соответствовала своему названию. Неуловимый мираж, призрачный дворец по середине бескрайней пустыни, не смотря на грандиозные размеры, а, может, и благодаря им, выглядел настолько легким и воздушным, что его почти невозможно было заметить среди барханов. Плавные линии терракотовых стен, идеально повторяющие изгибы песчаных волн, имели вкрапления зеркальной мозаики, из-за чего весь комплекс буквально растворялся в дрожащих струях горячего ветра. Однако, стоило переступить порог, как посетитель оказывался в настоящей арабской сказке. Размеры залов и роскошь отделки изумляли даже самых искушенных: голубой мрамор, доставленный с другого конца света, выкупленные по баснословным ценам исторические ковры, мозаичные арабески из полудрагоценных камней, ляпис-лазури и золота. Над украшением главного зала трудились лучшие мастера мозаики: стебли диковинных цветов искусно переплетались с изящными линиями арабской вязи, образуя плотный ритмичный рисунок, наполненный не только красотой, но и назидательным смыслом. Парадный зал членили хрупкие позолоченные колонны с массивными капителями, переходящими в кружевные арки. Колоны делили сложное многомерное пространство, придавая ему глубину и образуя ниши – меджлисы. Здесь, на роскошных оттоманках, обитых парчой, отдыхали, принимали гостей и вели неспешные беседы. Перед диванами стояли низкие длинные столы, уставленные подносами с фруктами и восточными сластями. Создавая покой и прохладу, журчали фонтаны, в клетках разливались трелями певчие птицы, а мягкие краски узких витражей наполняли пространство мерцающей дымкой.
– Друг бы сказал, что более великолепного дворца на всей земле не сыскать, – средних лет мужчина,