который помните, тогда, в парке Оксанкиного мужа отшил.
Я чуть воздухом не подавилась.
– Что? Какой ещё красавчик… и пошла рука… и стопа… двигаем телом, – веду занятие, мелодия-то уже идет, и мы все уже двигаемся, занятие ради услышанного не остановишь.
– Из джипа который, симпатичный такой, высокий молодой человек, – полуголосом говорит Ольга, потому что уже нельзя вслух.
– И слайд… повернулись… и рука в сторону… он что, директор конторы? Повернулись… и плавно, и в сторону, рука…
– Он хозяин конторы, он сам собеседование проводил и меня принял, – Оля завязывает на бёдрах платок.
– Ого… Тамара, в сторону, не зеваем… пошла рука… пошла вторая, плавно, – верчу головой, пытаясь смотреть на Олю при повороте.
– Суперрадость, – шепчет уже Оля и действительно выглядит очень счастливой.
Я замолчала, чтобы переварить полученную информацию. Всё занятие думаю о том, что сказала Оля.
Прудников, а по описанию это именно он и есть, хозяин юридической фирмы?
Ого.
Тогда зачем ему я?
Это неважно зачем. Для любви, зачем ещё. Странные мысли, Лиза.
Еле дождалась конца.
Когда занятие, наконец, закончилось, я скорее к Оле.
– Так, давай сначала, ты устроилась на работу, где, когда, к кому и какая зарплата?
Так как, кроме меня, это больше никого не заинтересовало, то вскоре остались только мы с Олей.
Оля, неприметная женщина в сильно увеличивающих очках. Ей, по-моему, тридцать восемь. Два высших образования, юридическое и педагогическое. Муж ушел от нее, когда она родила второго ребёнка. Мальчика, который оказался неизлечимо болен. С тех пор Оля много работает удаленно и берёт учеников на дом. Старшая дочь очень ей помогает. Это она и заставила маму прийти на восточные танцы, чтобы та хоть немного почувствовала себя женщиной.
Сейчас Оля уже не такая, какой пришла ко мне изначально. И хоть в танце она не всегда пластична и точна, но результат на лицо.
И вот, она попала на работу к моему Димке.
Вернее, не моему, а моему однокласснику – Димке Прудникову.
Что это даёт? Как это поможет лично мне?
Нужно извлечь их этого всю возможную выгоду, какая есть.
-–
– Ну, чего звала? – стоит в проёме Кузя и, открыв рот, закидывает себе в рот Ммденс. Делает это так ловко, что не одна конфетка ещё никогда ни разу в жизни не упала на пол.
Наверно, он долго упражняется у себя дома. Ведь известно, любой талант это, прежде всего, техника и многократное повторение.
В этот раз я не стала долго дожидаться, и считать, сколько ещё конфет забросит он себе в рот у меня на пороге, и бесцеремонно, за воротник, втащила толстяка в квартиру.
– Если тебе срочно потребовался мужчина, так и скажи, я сам войду, – сказал, влипнув в стену от моего толчка.
– Да, мне срочно нужен один красавец-мужчина, – говорю, забирая у него из рук пакетик с Ммденсом.
– Эй, полегче, дамочка, я не готов к испепеляющей страсти прямо сейчас, предупреждать