семья. Как говорил один знакомый югослав: «Зачем портить комплект?»
Бросить близких – это все равно что дать им ледорубом по темени. Жить будут, но как?.. И как ты сам будешь жить после этого?..
Доработчик вернулся из Италии, и мы поехали к Алику на дачу.
Стояло бабье лето. Мы развели костер и стали сносить в него сухие ветки. Алик задумчиво смотрел на огонь и немножко щурился. Люди любят смотреть на огонь. Это осталось еще с первобытных времен.
Доработчик принес гитару, настроил и стал петь, прохаживаясь по траве. Он был в соломенном сомбреро и походил на испанца. Или на цыгана. Что-то живописное.
Потом мы жарили на углях мясо. Алик смотрел перед собой и, казалось, к чему-то прислушивался.
А потом мы уехали, а Алик остался. Он сказал, что ему надо рыть траншею для водопровода.
Алик лег спать в холодной даче. И ему приснился сон, будто он стоит с лопатой на дне узкой глубокой траншеи. Появился Архитектор и стал наблюдать за его работой.
– Ты же умер, – удивился Алик.
– Ага… Здесь хорошо, только скучно.
– А почему ты Лодя, а не Вова?
– Какая разница… Здесь это совершенно не важно.
– А что важно?
– Приходи, узнаешь…
Алик проснулся. Встал и прошел босиком в кухню. Достал мешочек с гречкой. В гречке был спрятан пистолет, завернутый в тряпку.
…В тюрьме он все время болел, кашлял. И один зэк сказал ему:
– Обливайся по утрам холодной водой. Закаляйся. А то сдохнешь.
Алик дождался утра, набрал в ведро воды. Вышел из барака на улицу. Разделся. И вдруг почувствовал, что не боится холода. Он хочет, жаждет соприкосновения с водой. Алик поднял ведро над собой, перевернул его и счастливо задохнулся на несколько секунд…
Алик освободил пистолет от тряпки. И вдруг почувствовал, что не боится. Он хочет, жаждет соприкосновения с вечностью. И готов, если надо, перетерпеть какую-то промежуточную боль.
Алик поднял пистолет к голове и выстрелил. И счастливо задохнулся, успев подумать: ВСЁ!
Он рассчитался и больше никому ничего не должен.
Когда на студии стало известно, что Алик застрелился, никто ничего не мог понять. У Алика было все, что желают в телеграммах: здоровье, творческие успехи и счастье в личной жизни.
Что еще надо человеку?
Почем килограмм славы
Однажды в начале лета я шла по березовой роще.
В роще бегали и звенели дети, неподалеку размещался их детский сад.
Мальчик лет пяти сидел на корточках и проверял пальцы на ноге. Рядом валялся неполный кирпич.
Мальчик поднял на меня большие ошарашенные глаза и возмущенно сообщил:
– Кузюрин уронил мне на ногу кирпич!
– Больно? – посочувствовала я.
Мальчик прислушался к своим ощущениям и честно сообщил:
– Не очень больно. Но все-таки больно.
Мне не хотелось уходить от мальчика, оставлять в трудную минуту. Я спросила:
– Ты кузнечиков видел?
– Конечно, –