связи в составляющих его материалах.
Слово «процесс» было намеренно использовано в сообщениях для прессы, но многие считали, что никакое природное явление не могло привести к такому результату, даже если бы стяжка открывалась в недрах звезды. Гипотетических существ, ответственных за произошедшее с зондом, окрестили хлопниками, потому что они, по-видимому, хлопнули межзвёздной дверью перед коллективным лицом Содружества.
К Теят Постериор были высланы дополнительные зонды (из точек, максимально удалённых от планет Содружества), снабжённые всеми возможными средствами защиты и экранирования, однако достичь цели они должны были лишь через два года. До тех пор загадка хлопников оставалась неразрешённой, и всегда было опасение встретить их по другую сторону новых узлов сети.
– С облегчением регистрирую тахионный выброс, – объявил Ромбус.
Кейт перевёл дыхание; он и не заметил, что задержал его. Выброс означал, что что-то проходит через стяжку – зонд возвращался. Стяжка раскрылась из бесконечно малой точки, образовав метрового диаметра портал с фиолетовой каймой. Цилиндрический объект выскочил из него. Кейт удовлетворённо качнул головой: зонд выглядел неповреждённым. Он приблизился к «Старплексу» на собственной тяге (то есть его электронная начинка работает нормально) и исчез в причальной трубе. В причальной зоне к нему сразу же подключились кабели, и данные начали загружаться в ФАНТОМ – центральный компьютер «Старплекса».
– Итак, давайте смотреть, – сказал Кейт, и Ромбус сразу же заменил сферическую голограмму окружающего «Старплекс» космоса на материал, отснятый зондом по ту сторону стяжки. На первый взгляд изменился только рисунок созвездий. По мостику пронёсся вздох разочарования. Каждый надеялся, что будет виден корабль – корабль разумной расы, активировавшей стяжку.
Яг поднялся со своего места и вышел в проход между двумя рядами консолей. Сначала он осмотрел всю панораму нового сектора, поворачиваясь на копытах вокруг себя, а потом начал комментировать увиденное.
– Ну что же, – произнёс голос с бруклинским акцентом поверх лающих звуков его родного языка, – это выглядит как совершенно обычный участок космоса. Именно то, чего можно ожидать от рукава Персея – много голубых звёзд, распределённых не особенно плотно. – Он остановился, указывая на участок голограммы. – Видите эту полосу света? Она означает, что это самый край рукава Персея, а смотрим мы назад, на рукав Ориона. Ни Галатх, ни Местожар отсюда не видны, однако Сол можно разглядеть в телескоп.
Он начал обходить мостик по периметру, цокая копытами по невидимому полу.
– Единственный объект, достаточно яркий, чтобы быть ближайшей звездой главной последовательности – вот этот, – он указал на бело-голубую точку, которая действительно выглядела ярче остальных. – Впрочем, её диск неразличим, так что до неё по меньшей мере несколько миллиардов километров. Разумеется, когда мы пройдём на ту