пруда покрылась трещинами. Снежный покров, попав в воду, растаял, и на поверхности словно появился колодец.
– Сестра, расколи торчащий лед, чтобы после захода солнца никто не оступился, – сказал хозяин дома.
Пруд Лазурных Облаков состоял из двух: большего внешнего и меньшего внутреннего. Внутренний находился на территории резиденции, по нему никто не ходил, из-за чего снежный покров здесь стал толще и таял гораздо медленнее. После удара Шао Цзюнь по дрейфующей льдине колотый лед и снег смешались, вода начала подниматься над ними.
– После церемонии причисления прямых предков минского императора Ши-цзуна евнух Чжан неоднократно выделял много серебра из казны на… что-то. Когда я провел расследование, то выяснил: деньги ушли в Гуанчжоу.
– Но почему именно туда? – спросила Шао Цзюнь после паузы.
Это был административный центр управления комиссара по гражданским и финансовым делам в провинции Гуандун, а также узел международной связи. Правда, располагался далеко от столицы.
– Я сам очень удивился, когда узнал про Гуанчжоу. А затем мне рассказали, как евнух Чжан тайно встречался с франками на одном небольшом острове в Южнокитайском море… – Закончив говорить, наставник на секунду замолчал, снова с силой ткнул удочкой, расколов лед, а затем продолжил: – Кажется, это связано с тем, о чем ты говорила.
– Что же все-таки в свитке? – с удивлением спросила Шао Цзюнь.
– Никто не знает. Возможно, секрет, как подчинить Поднебесную? Такая мысль не кажется слишком уж невероятной, учитывая, сколько сил тиду потратил, чтобы заполучить нужную вещь. – Янмин немного замешкался, но затем поднял голову и продолжил: – Давай пока оставим эту тему и закончим со льдом.
Девушка занималась внутренним прудом, пока, наконец, не разбила всю корку и не высвободила воду.
– Не замерзла? – смеясь, спросил наставник.
– Нет, – ответила Шао Цзюнь, мотая головой.
Несмотря на весенний сезон, на улице было холодно, но Шао Цзюнь согрелась и даже немного вспотела, пока колола лед.
Мужчина сказал со вздохом:
– Мироздание – это мое сердце, а мое сердце – мироздание. Холод и жар идут из него, а не откуда-либо еще, как и все сущее.
Первая фраза, к слову, являлась цитатой Лу Цзююня, ученого эпохи Сун. Его понятие «сердца» и легло в основу учения господина Вана.
Шао Цзюнь вступила в Братство ассасинов, будучи совсем ребенком, и Янмин обучил ее только некоторым приемам боевых искусств, а господин Чжу лишь немного посвятил в суть учения о духовном совершенствовании, ведь почти все время они были в бегах, спасаясь от евнухов. Интересный факт: Чжу Цзююнь при рождении получил другое имя, но в более позднем возрасте сменил его, поскольку восхищался Лу Цзююнем.
После слов наставника девушка замерла, а затем спросила:
– Если все на свете есть порождение сердца, тогда человек обладает безграничной властью. А еще пропадает деление на правильное и неправильное, вам так не кажется?
– В мирских делах изначально