одежды, расшитые позолотой. 18 апреля 1933 года, когда на новое движение впервые обратила внимание полиция, апостол, взобравшись на деревянную бочку, собрал вокруг себя две сотни человек. «Я слушал Леонарда Хауэлла, – обратился он к своим слушателям. – Лев из племени Иудова разорвал цепи, и черные люди теперь свободны. Георг V нам больше не король», – сообщал в своем рапорте один из стражей порядка. На острове, на тот момент все еще находившемся под британским колониальным правлением, Хауэлл рассказал, как сын британского короля в знак смирения преклонил колени перед новым мессией. И пустил по рукам фотографию герцога Глостерского, который, казалось, никак не мог прийти в себя от того, что ему в Аддис-Абебе пришлось надеть на себя меховой кивер [2]. Хауэлл поучал, что теперь не обязательно платить британскому правительству подати или ренту, потому как Ямайка теперь дитя нового бога. «Белым придется склонить головы перед черной расой», – передавал его слова полицейский в своем рапорте на имя местного королевского прокурора. «Этот глупый болтун восхваляет то ли вымышленного персонажа, то ли настоящего человека, называя его Расом Тафари, Христом и эфиопским царем», – писал тот генеральному прокурору, выражая опасения, что обвинения в подстрекательстве к мятежу лишь создадут Хауэллу ненужную рекламу, и советовал упечь бунтовщика не в тюрьму, а в сумасшедший дом.
Проповедовать у Леонарда Хауэлла было в крови. Его отец Чарльз в свободное от забот о семейном земельном наделе время служил в должности выборного священника англиканской церкви – инстанции общения со Всевышним, разрешенной ямайскими властями. Подростка-сына он отправил искать работу в Панаму. После, во время Первой мировой войны, Леонард служил в военно-морском флоте США коком, а в 1920-х годах осел в Нью-Йорке. Работал на Лонг-Айленде на стройке, потом открыл на 136-й улице в Гарлеме кафе-кондитерскую, где, по слухам, помимо прочего устраивал некие тайные обряды. В 1931 году получил полтора года тюрьмы за то, что торговал сильнодействующими средствами без аптечной лицензии и снабжал клиентов своего притона марихуаной. На следующий год его депортировали из страны.
Вернувшись на Ямайку, Хауэлл примерил на себя мантию отца, но проповедовал культ поклонения уже совсем другому божеству. Своему народу, гонимому и подвергавшемуся травле за цвет кожи, Хауэлл говорил, что бог на самом деле чернокожий человек. И что лицо у Него такое же, как у многих в толпе, собравшейся послушать его в конце мая 1933 года. «Вот ты – Бог, и каждый из вас тоже Бог», – утверждал Хауэлл, о чем впоследствии свидетельствовал один британский капрал. А когда стало ясно, что полиция уже никогда не упустит его из виду, харизматичный апостол явился в участок и пригласил стражей порядка на свою проповедь.
Капрал предложение принял, взял в подмогу пару человек и донес нам слова Хауэлла:
Дорогие эфиопцы, я пришел сообщить, что мог бы привести сюда губернатора Ямайки, только он не в состоянии меня понять, потому как для него это слишком мудрено.
Хайле