Как бы то ни было, я не вижу в своем теле никаких недостатков. Я улыбаюсь своему отражению и подхожу ближе к зеркалу. Взяв расческу, я провожу ей по всей длине волос, думая о том, что сказал мне Роб. Он считает, что темный цвет волос подойдет мне. Что с ним я стану выглядеть сексуальней. Я кладу расческу и, глядя в зеркало, пытаюсь представить себя шатенкой, но у меня не выходит. Никогда даже не думала об этом. Я наоборот считала, что мне идет быть блондинкой, и даже планировала стать еще светлее. Ладно, сейчас не время об этом думать. У меня сегодня много работы. Мне должны привести три дюжины тюльпанов. А вечером Роб пригласил меня в театр. Я не была на спектаклях много лет и очень жду предстоящий вечер.
Настоящее.
27 июня. 2021 год. Воскресенье.
Роберт Беннет.
Сейчас около семи утра я не ложился спать. Я просидел в гостиной всю ночь. У меня не выходит из головы вчерашний день. Не думал, что за один день может быть столько потрясений. Сначала нам дали заключение ДНК, отнявшее у нас последнюю надежду. Потом сотня лилий с запиской и в завершении процедура опознания. Если ее можно назвать таковой. Я недооценил предупреждение детектива Брукс, и теперь увиденное так и стоит у меня перед глазами. Я смог опознать ее по маникюру, я даже не смог разглядеть шрам на запястье из-за изменений кожи. Через 2 дня похороны. Нам нужно успеть все организовать. Мы приняли решение хоронить в закрытом гробу. Я не знаю, как мне собраться, чтобы помочь Дэнни. Первый раз в жизни я чувствую себя неспособным на что-либо. Я просто сижу и не могу заставить себя делать хоть что-нибудь. По-хорошему мне нужен душ и кофе, но я не могу встать.
Я продолжаю сидеть на диване, смотря на наше свадебное фото, которое я принес сюда вчера. Теперь понимаю тех людей, которые отказываются от опознания. Я смотрю на фотографию, где мы были счастливы, и хочу запомнить Кэтрин именно такой. Я так люблю ее. Теперь больше всего на свете Мне хочется узнать, что произошло в тот день.
Дэниэл Уильямс.
– Дэнни?
Я слышу голос Оливии. Но у меня как будто отняли способность говорить.
– Дэнни, ответь мне, прошу.
Она садится на пол и смотрит на меня, проводя рукой по моему лицу.
– Я принесла тебе ромашковый чай и успокоительное. Тебе нужно это выпить, пожалуйста. Дэнни?
Она еще несколько минут сидит рядом, затем ставит кружку и таблетки на тумбочку и уходит.
Как только за ней закрывается дверь, поток слез льётся из моих глаз. Я не могу плакать при жене. для меня это унизительно. Я переворачиваюсь на спину и накрываюсь одеялом с головой. Мне хочется крепко зажмуриться, а затем сбросить одеяло и оказаться в своей привычной жизни. Где мне не нужно переживать этот кошмар.
Мне нужно за 2 дня организовать похороны своей сестры, а я не представляю, как это сделать. Конечно, сама процедура мне знакома. Я уже проходил ее, когда погибли родители. Тогда я все делал с холодной головой. Сейчас же. Все по другому. Я не могу. Просто не могу. В то же время я не взвалю такую ношу на Оливию и ни за что не доверю это Робу. Поэтому, как бы сложно не было, я соберу себя по кускам