быть, со стороны это выглядело комично, но пострадать от крапивы и остаться скованным собственной одеждой в глухом лесу, где бродят волки и черт знает какие еще твари? Нет уж.
В моем положении меня не спасет никакая сила, не говоря уже о ловкости или сообразительности. Толчок в спину, и я упаду лицом в траву. Весьма травмоопасное место.
Наконец-то мне удалось снять намотанную на кулаки футболку. Когда я потянулся к спине, я очень сильно стянул ее и потому не смог сразу стащить – пришлось ослабить ее зубами и лишь потом размотаться окончательно.
– Да твою ж мать!
Лучше бы здесь был фермер. Отправил бы меня собирать свеклу, дал взамен одежду и сказал:
– В город – направо. Всего хорошего.
А сейчас? Ну, надеру я крапивы. Приду к Отшельнику, он меня чему-то там научит. А оно мне надо?
Все, что мне нужно, это…
На спину упала большая и тяжелая капля. Тяжелая настолько, что даже через зуд от крапивы я ощутил ее удар. А потом еще и мелкие капельки от нее тоже разлетелись по спине, обдав меня веером холода.
Оказалось, что, увлекшись сбором, я не заметил налетевших издалека туч. Появились они стремительно, но с севера – солнце еще светило, поэтому темнота, которая обычно сопровождает летние дожди и грозы, не опустилась на лес.
Я поспешил вернуться за ножом и отступил с поля в укрытие.
Дождь не расходился: небо изредка роняло крупные холодные капли, от которых сосновая хвоя могла отлично защитить.
Возвращаться с пустыми руками я не собирался, поэтому решил выждать. Авось кончится, так и не начавшись толком. Тем более все еще не темнело.
Но резкий порыв ветра лишил меня надежды вернуться домой сухим. Вместе с ветром дождь накрыл сплошной стеной и начал гонять волны по полю, сгибая мягкую июньскую траву.
Муки и страдания ради веревки, чтобы сделать укрытие. Да провались он, этот дурацкий шалаш! И гребаный лес! И эта чертова крапива! И Отшельник вместе с ними!
Я плюнул на землю и поспешил обратно. Пока старика нет, я заберусь в его хижину и пережду дождь там, пока не промок окончательно!
Глава 21. Ярость
Внутри лачуги было довольно темно. Весь свет поступал только через оконце, заделанное то ли слюдой, то ли чем-то похожим. И его было очень мало. Так мало, что я едва мог различить предметы, которые стояли на небольшом стеллаже возле стены.
Стеллаж же был настолько крохотным, что глубина его составляла всего лишь одну доску. Я обратил внимание на то, что доски были обработаны, обточены со всех сторон, но уже потемнели от возраста и смотрелись примерно так же развалено, как и сама хижина.
Впрочем, странное сочетание материалов оказалось не единственным проблемным местом в хижине Отшельника. Проблемным в плане несоответствия. Потому что у самой темной стены расположился большой деревянный сундук.
Он даже цветом не совпадал со всем остальными предметами мебели, весьма немногочисленными, но все же больше соответствовал обстановке, чем стеллаж, потому что на коричневых и