чего тут, сынок? (16)Это моя могилка-то.
(17)Оглянулся, стоит старушка, смотрит мирно.
(18)Я вскочил со скамеечки… (19)Смутился чего-то.
(20) – Извините…
(21) – Да за что же?.. (22)Садись, – она села на скамеечку и показала рядом с собой. (23) – Садись, садись. (24)Я думаю, может, ты перепутал могилки.
(25)Я сел.
(26) – Сынок у меня тут, – сказала она, глядя на ухоженную могилку. (27) – Сынок… (28)Спит, – она молча поплакала, молча же вытерла концом платка слёзы, вздохнула. (29)Всё это она проделала привычно, деловито… (30)Видно, горе её – давнее, стало постоянным, и она привыкла с ним жить.
(31) – Давно схоронили?
(32) – Давно. (33)Семь лет уж. (34)Двадцать четыре годочка всего и пожил, – сказала старушка покорно. (35)Ещё помолчала.
(36) – Только жить начинать, а он вот… (37)А тут, как хошь, так и живи, – она опять поплакала, опять вытерла слёзы и вздохнула. (38)И повернулась ко мне.
(39) – Неладно живёте, молодые, ох неладно, – сказала она вдруг, глядя на меня ясными умытыми глазами. (40) – А другой у меня сын, Минька, тот с жёнами закружился, меняет их без конца. (41)Я говорю: да чего ты их меняешь-то, Минька? (42)Чего ты всё выгадываешь-то? (43)Все они нонче одинаковые, меняй ты их, не меняй. (44)Шило на мыло менять? (45)Сошёлся тут с одной, ребёночка нажили… (46)Ну, думаю, будут жить. (47)Нет, опять не сложилось. (48)Ах ты, господи-то! (49)Беда прямо. (50)Ну, пожил один сколько-то, подвернулась образованная, лаборантка, увезла его к чёрту на рога, в Фергану какую-то. (51)Пишут мне оттудова: «Приезжай, дорогая мамочка, погостить к нам». (52)Старушка так умело и смешно передразнивала этих молодых в Фергане, что я невольно засмеялся, и, спохватившись, что мы на кладбище, прихлопнул смех ладошкой. (53)Но старушку, кажется, даже воодушевил мой смех. (54)Она с большей охотой продолжала рассказывать. (55) – Ну, я и разлысила лоб-то – поехала. (56)Приехала, погостила… (57)Дура старая, так мне и надо – попёрлась!
(58) – Плохо приняли, что ли?
(59) – Да сперва вроде ничего… (60)Ведь я же не так поехала-то, я же деньжонок с собой повезла. (61)Ну и пока деньжонки-то были, она ласковая была, потом деньжонки-то кончились, она: «Мамаша, кто же так оладьи пекёт!» (62) – «Как кто? – говорю, – все так пекут. (63)А чего не так-то?» (64)Дак она и давай меня учить, как оладушки пекчи. (65)Я ей слово, она мне – пять. (66)Иди их переговори, молодых-то: чёрта с рогами замучают своими убеждениями, прости, господи, не к месту помянула рогатого. (67)Где же мне набраться таких убеждениев? (68)А мужа не кормит! (69)Придёт, бедный, нахватается чего попади, и всё. (70)А то и вовсе: я, говорит, в столовку забежал. (71)Ах ты, думаю, образованная! (72)Вертихвостки вы, а не образованные, – старушка помолчала и ещё добавила с сердцем:
– Как же это так-то? – повернулась она ко мне. (73) – Вот и знают много, и вроде и понимают всё на свете, а жить не умеют. (74)А?
(75) – Да где они там знают много! – сказал я тоже со злостью.
(76) – Там насчёт знаний-то… конь не валялся.
(77) – Да вон по сколь годов учатся!
(78) – Ну и что? (79)Как учатся, так и знают. (80)Для знаний, что ли, учатся-то?
(81) – Ну да, в колхозе-то неохота работать, – согласилась старушка.