заведенный порядок. Муж вряд ли выживет, поэтому она плачет, кусает пальцы и путает молитвы и проклятия. Так положено, и от нее самой ничего не зависит.
Шани и сам не знал, почему решил податься в лекарский зал. Наверно, потому, что никогда не видел ампутации. Их класс на лицейских уроках медицины водили в больницы, но там все операции проводили роботы, а хирурги просто стояли за мониторами и отдавали команды в случае редкой необходимости. А тут, должно быть, Авиль возьмет огромную пилу и станет пилить ногу несчастного парня. Шани вспомнил, как читал «Войну и мир» и какой страшной стала для него сцена в перевязочном пункте.
Крестьянин лежал на грубом металлическом столе, и Авиль быстрыми движениями срезал с него штанину, освобождая место для работы. Отец Гнасий готовил необходимые инструменты; от вида жутких клещей, изогнутых лезвий и квадратных пил у Шани потемнело в глазах, и он схватился за ручку двери, чтоб не упасть. Парень оставался в сознании, посеревшее лицо покрывали горошины пота, а с распухших искусанных губ слетали негромкие имена святых вперемежку с незнакомыми Шани словами.
«Наркоз, – подумал Шани. – Они должны дать ему наркоз, иначе он умрет от болевого шока. А знают ли тут о наркозе вообще?»
– Отец Гнасий, – тихо окликнул Шани. – Вы его усыпите?
Отец Гнасий и Авиль обернулись, и на их лицах отобразилась целая гамма эмоций – от удивления до злости. К нему отнеслись как к неожиданной помехе, и Шани это прекрасно понял, но уходить не собирался.
– Малыш, уйди, – недовольно произнес отец Гнасий. – Сейчас не до тебя.
– Вы его усыпите? – с нажимом повторил Шани. – Его надо погрузить в сон, иначе он умрет. Он умрет от боли, если не будет спать.
Он мог бы рассказать о торможении нервной системы, расслаблении скелетных мышц и временном отключении рефлексов, но у него просто не хватало слов. Лингвистический ступор.
Авиль отложил ножницы и направился к Шани, собираясь без обиняков выставить его за дверь, но Шани схватил лекарника за руку и вскрикнул:
– Вы его убьете! Его надо усыпить!
Авиль не сдержался и закатил Шани затрещину: нервы его были на пределе, а мальчишка твердил о каком-то сне так, словно что-то понимал в лекарском деле.
– Нет, мы его не усыпим! – рявкнул Авиль. – Откуда такие бредовые идеи? Я сделаю все, что в моих силах, а на прочее – воля Заступника.
– Малыш, твоя пластинка может помочь? – подал голос отец Гнасий.
Шани отрицательно мотнул головой. Прибор первой помощи, выданный ему в пакете милосердия перед отправкой в ссылку, не был рассчитан на такую сложную задачу, как ампутация конечности у инопланетянина.
Авиль махнул рукой:
– Тогда уйди с глаз, не мешай.
Шани взглянул ему в лицо и прошептал:
– Винный спирт. Мне нужны винный спирт и серная кислота.
От изумления Авиль даже рот открыл, и тогда Шани поразил его окончательно:
– И доступ в вашу лабораторию.
Сидя на табурете