меня из ванной, и только я зашла в свою комнату, как раздался звонок в дверь. Говорят, интуицию надо развивать, потому что она помогает нам неосознанно избегать ловушек наших врагов, в том числе внутренних и неосязаемых на физическом уровне. Казалось, у меня она срабатывала не всегда, но каждый раз по делу и в точку. Отчим открыл дверь и на пороге оказался отец Кати, та же стояла за спиной родителя.
– Привет, – Павел Николаевич вошёл в квартиру, попутно протягивая моему отчиму руку для рукопожатия. – Ваша Инесса попала в драку.
Я глянула на Катю, которая также вошла и теперь стояла, вжавшись во входную дверь. «Донесла отцу. Ну зачем?» – мысленно я спросила подругу, но та только смотрела на меня, будто это её избили, и ей сейчас попадёт за порванную одежду, а не мне. Хотя, мне не попало, мне редко когда попадало – это однозначно плюс того, что тебя в целом мало замечают и интересуются.
– Попала, – ответил отчим и глянул на меня. Я подошла поближе. – Что предлагаешь?
– Однозначно идти в милицию и заявление писать. Я и пришел из-за этого, – теперь он смотрел на меня. Невысокий, инженер, но даже тогда уже нетипичный: мог постоять и за себя, и за свою семью. Попадали под его крыло и другие семьи. И вот я. – Инесса, собираешься в милицию идти?
– Я собираюсь пойти полежать, отдохнуть, – выпалила я, словно пробежала стометровку. Сердце почему-то хотело сбежать, ладони вспотели. – Я устала и мне нехорошо.
– Отдохнешь позже. Понимаешь, что так нельзя оставлять? – Павел Николаевич почти не моргая смотрел на меня. Его уверенный негромкий голос мог бы озвучивать медитации. – Собирайся, поедем в милицию. Я за этим и пришел. Знал, что откажешься.
Я посмотрела на отчима. Мама даже не вышла из кухни, оттуда лишь доносился запах жареной колбасы.
– Не пойду я никуда, – пожала я плечами, обвела всех взглядом и хотела развернуться уже, но отчим успел ухватить меня за локоть. Я вскрикнула, потому что чуть выше зарождался чудный синяк.
– Пойдешь, одевайся. И не сопротивляйся. Ты несовершеннолетняя, должна слушаться старших. Если не пойдешь, вызову участкового. Он быстро разговорит тебя.
Я понимала, хотя это случилось позднее, что все хотели мне добра, но в то мгновение мне захотелось выкрикнуть, чтобы сами шли, куда хотят, и держали своё мнение о моей жизни при себе. Я уж как-нибудь без них разберусь.
Через сорок минут мы были в отделении. Я написала заявление об избиении и то, что эта девочка сейчас якобы вымогает у меня деньги за золотой браслет, который я сорвала с неё в драке и украла.
Оказалось, что мы с ней разминулись. Они с мамой вышли отсюда минут десять назад, написав на меня бумагу первыми. Что самое удивительное, что спустя пару дней девочка эта подошла ко мне на перемене – благо, у нас были свидетели в виде моих знакомых – и сказала, даже приказала, вернуть ей деньги.
– За что? – я пожала плечами. – Что вы порвали мне всю одежду?
– Ты украла у меня браслет, –