ты не Алина? – улыбнулась женщина.
– Да какая разница, кто я, если я вовсе не та, кто Вам нужен!
– Ошибаешься, дорогая. Ты именно ТА, кто мне нужен.
– В таком случае хотя бы представьтесь.
– Неужели ты меня не узнала? – удивилась женщина. – Это же я. Жизнь. Угостишь чем-нибудь?
– Да… конечно, – пролепетала ошарашенная Алина, совершенно не понимая, что происходит, и робким движением руки подозвала официанта.
Тот, как по мановению волшебной палочки, мгновенно оказался у их столика:
– Слушаю вас.
– Будьте добры чашечку эспрессо, – улыбнулась Жизнь. – А также порцию ванильного мороженого для меня и клубничного для девушки.
– А откуда Вы знаете… – попыталась было спросить Алина после того, как официант ушёл выполнять заказ, но Жизнь остановила её:
– Разговаривай со мной на «ты». К чему церемонии? Я всё знаю, дорогая моя. И не только про клубничное мороженое! Я знаю все твои сегодняшние мысли и планы. И даже знаю, что они не сбудутся.
– Но почему?..
– Да потому что нельзя перестать творить добро, если ты рождена с добром в сердце. Ты не сможешь себя переделать. Да и зачем? Ты всегда подспудно видела в этом свою миссию.
– Мне казалось, что доброта способна спасти мир.
– Верно.
– А сейчас я вижу, что доброта наказуема!
– Тоже верно… – вздохнула Жизнь, начиная вкушать принесённое официантом ванильное мороженое.
– Но как же могут быть одновременно верными взаимоисключающие друг друга понятия? – горько усмехнулась Алина.
– Могут… Ещё как могут. Потому что люди на Земле разные. И не только по характеру, но и по сути. Ты разве никогда об этом не задумывалась? – Жизнь отложила на время ложечку для мороженого и продолжила: – Одни люди приходят в наш мир, чтобы созидать, творить, изобретать. Они наполнены смыслом, многое умеют и знают. И уж, конечно, любое добро примут во благо, потому что и сами способны творить добро. Другие же, напротив, ничего не умеют, а потому готовы лишь брать, отнимать, хватать. Внутри них – пустота, вакуум. Либо шелуха злобы и зависти. Я их и за людей-то не считаю. Так… человеческие оболочки.
– Как ты категорична, – не выдержала Алина.
– Не категорична, а справедлива. Любой оболочке я даю шанс стать человеком. И некоторые его, действительно, используют, наполняясь добром. Вот тогда-то и говорят, что доброта спасает мир. Но многие так и остаются оболочками, привыкшими лишь брать и отнимать. Они не способны созидать и никогда не примут добро, как благо, а будут требовать ещё и ещё, зачастую просто вытеснив своего благодетеля с его же пространства.
Алина вдруг почувствовала лёгкий холодок, пробежавший по спине. И вовсе не от клубничного мороженого… Она, наконец, вспомнила – кому принадлежит этот взгляд, продолжающий и сейчас наблюдать за ней из слегка приоткрытой подсобки.
– Да-да!