даже, переступив свои воспоминания о срочной службе, вновь надеть погоны. Нужна крыша над головой – вот её дают, да – общежитие, да – барак практически в лесу, зато тепло, далеко от города – близко от работы; нужны деньги – их тут обещали платить в несколько раз больше, чем в школе учителем, даже и на две ставки. Весь скарб, при поступлении на службу, его, как главы семейства, Нади и маленького Лёшки, легко умещался в два походных рюкзака и одного повидавшего виды чемодана, поэтому раздумывать было не о чем.
Надя вышла на работу «на точку» как звучало, на сленге городского рынка, продавщицей обуви… Открытый всем ветрам, в сорокаградусный мороз торговый павильон, под хозяйством россиянина южно-кавказского происхождения, тоже не представлял собой мечту о трудоустройстве. Выход на работу напоминал фотографии выхода космонавта в открытый космос – ватные штаны, пара свитеров обмотанные пуховыми платками, поверх которых одетый пуховик – завершал дресс-код – валенки, шапка и варежки – верхонки. Уже через несколько дней работы на рынке можно было точно сказать, что общепринятое выражение – «сибиряк не тот, кто не мёрзнет, а тот, кто тепло одевается» – является литературным вымыслом – всё вопрос времени. Открытые участки тела – лицо, отчасти запястья и руки к вечеру если не были обморожены, то ярко багровый цвет точно говорил о том, что организм борется с обморожением из последних сил. Простоять восемь часов, в лютый мороз, возможно только в одном случае – отсутствии возможности не стоять. Выходные на рынке объявлялись только в одном случае – температура воздуха должна была опуститься ниже сорока пяти градусов ниже нуля. Уезжала Надя в город, на рынок, с первым вахтовым автобусом – около семи утра и возвращалась в военный городок, поймав попутку от символа города – памятнику покорителям Самотлора, в лучшем случае, в девятом часу вечера. Не работа – мечта!
Но, предостерегая читателей от подобной «мечты», невозможно не сказать, что соглашаться на подобную работу можно только в нескольких случаях: если вас отправили в ссылку или у вас в этом мире нет больше никаких шансов выжить. При этом и в первом и втором случае нужно понимать, что шансов завести детей, в будущем, у вас больше, скорее всего, не будет.
Поскольку в военном городке ни о каких детских образовательных учреждениях не задумывался даже начальник колонии, любой день недели строился следующим образом – Игорь, убегая на работу, кормил Лёшку, разбрасывал игрушки и уходил на работу. Обеденное время – более насыщенное. За неполный час необходимо было разогреть, накормить и уложить малыша спать, так как послеобеденный сон, никто не отменял, после чего отправлялся «дорабатывать». Сказать, что подобный ритм жизни психологически невыносим – ничего не сказать, так как все мысли и у Нади, и у Игоря, были дома, с сыном, но другого решения не находилось. Через некоторое время наступило успокоение – всё нормально, «Лёшка сам с собой неплохо играет и сам себя отлично развлекает» –