заходит, – сказал Азат, и сердце его болезненно сжалось. «Кто же это может быть? – подумал он. – Кто может искать со мной встречи в больнице для умалишённых?»
Дверь открылась, и в комнату вошла…
– Это я, товарищ Рахим, узнаёшь? – спросила женщина увидев, как вытянулось лицо Мавлюдова. – Не застала тебя ни дома, ни в лаборатории, вот и решила приехать сюда.
– Я р-рад вас видеть, – выдавил из себя Азат, натягивая на лицо радушную улыбку. – Гм-м-м… Прошу меня простить, но что-то не припомню, чтобы мы с вами были знакомы.
– Тогда давайте знакомиться, – хмыкнула гостья. – Меня зовут Маргарита. В городе Верхнеудинске я больше известна под другим «именем». Меня там называют товарищ Шмель!
Услышав это, Азат побледнел и попятился.
Женщина была в строгом чёрном костюме. Красивое лицо, властный взгляд пробудили в памяти Азата давно минувшие дни: он вдруг вспомнил её молодой, но очень опасной особой, и те далёкие времена…
– Присаживайся, товарищ Шмель, – сказало он. – А ты изменилась! Прости, но я сразу и не узнал тебя, хотя… Ты всё такая же красавица, как и прежде.
Маргарита прошла к столу, села на стул и положила на колени сумочку.
Тишину в палате нарушали лишь рыдания Алсу.
Прислонившись спиной к стене, Кузьма держал на коленях её голову. Они оба знали, что это последняя встреча в их жизни, но не говорили об этом, не утешали друг друга, не обнадёживали, инстинктивно ощущая, что сейчас любые слова ободрения были бы обманом…
– Алсу! – тихо позвал Кузьма, проведя ладонью по голове жены. – То, что ты мне рассказала, ужасно. Этот подонок мстит мне понятно за что, но почему он тебя не оставляет в покое?
– Он мстит и мне, – хрипло прошептала Алсу. – Он мстит нам обоим. Но-о-о… теперь это уже не имеет значения.
– Наверное, да, – вынужден был согласиться Кузьма. – Нам даже бежать отсюда нет смысла, да и некуда. Я «враг народа», а ты моя жена… – он с нежностью погладил горячий лоб супруги. – Официально нас уже нет в этом мире, так не раз говорил мне Азат.
– Как мы счастливо жили, Кузьма, вспомни, – прошептала Алсу. – Бродили по городу… А я полюбила Ленинград, Кузьма… Как хорошо, что меня похоронят не где-нибудь в тайге, а в этом прекрасном городе, – последние слова она произнесла с трудом и едва слышно, но Кузьма услышал её.
Он промолчал. Он ничего не мог сказать жене, так как и сам не знал, что может с ним случиться в ближайшие минуты. Лёгким покашливанием прочистив горло, он спросил:
– Алсу, дорогая, почему ты говоришь таким тоном, будто умирать собралась? Ты вот что, старайся не думать о плохом! Больше думай о хорошем и надейся на чудо… Кто знает, может, оно…
– Кузьма, я уже не надеюсь на чудо, – тихо сказала она. – Я умираю, Кузьма… Альбина оставила мне немного яда, и я…
– Ты что, приняла его? – всполошился Кузьма.
Алсу промолчала, и он немного успокоился.
– Ты нашла яд, – сказал Кузьма спустя минуту, – так выброси его. Самоубийство – это грех… Бог подарил